30. Как убить мать
Глава 27. Дневник Алекса
Старый психиатр открыл планшет и углубился в чтение дневника пациента Марика Безродного:
«Ночь нашла меня на коленях перед маленькой иконой, с горящей перед ней лампадкой. А лик с иконы смотрел одобрительно. Я с нетерпением ждал, когда он заговорит со мной. Раньше это было так редко, сейчас чаще и чаще. Потому, что время пришло, потому, что я исполню приговор. И Он появился – звучащий внутри голос Бога – всевышнего, справедливого, сущего. И он напутствовал:
«Ты все делаешь правильно, Алекс. Правильно. Ты знаешь, как проверить истинность действий. «Если качает вправо, то ты все делаешь хорошо, если влево – это не тот путь, сворачивай». Помни, ты не один. Я не оставлю тебя. Ты – мой любимый сосуд. Ты – богоизбранный. Ты – карающий меч во тьме алчности, ты должен разгадать загадку, где находится антимир, где его корни, откуда они берутся. Если уничтожить корень зла, все будет хорошо в мире. Ты – мой помощник в борьбе против сатаны.
Благость затопила меня. По щекам текли слезы умиления, а голос Его звучал:
«Ты должен наказать город и не только. Многих, на кого укажу. Я – твоя мудрость. Алекс, нужно убить мать. Что есть мать, Алекс? Помнишь – Алчность и Страсть есть мать.
Голос Бога сменился на другой и зазвучал, как голос певца.
И он сказал: «Но ты ведь тоже стал собою самим».
А я сказал: «Найти нетрудно, но в десятки раз сложней не терять».
«И будь любезен прекратить свой жизнерадостный бред,
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет,
Твоя ответственность отныне безмерна - ты убил свою мать!»
Песня затихла, и опять послышался одобряющий и подбадривающий голос Бога:
«Ты видишь свет во Мне, и это есть твой собственный свет. Ты знаешь это. Ты ведь стал, наконец, самим собой. Твоя ответственность отныне безмерна – ты убил свою мать! Ты можешь помочь и другим. Избавишь, освободив. Алчность и страсть – их мать. Мир страстей и вожделений – их мать. Ты поможешь им. Освободи их от привязанности. Слушай:
И пытаемся найти все эти страсти,
Но видим лишь стоящую за ними пустоту,
Когда нигде нет привязанности,
Это называется «убить свою мать».
Я пребывал в его всеобъемлющей любви. Так приятно, что Бог со мной, заботится, направляет. Я не могу подвести Его, я должен разгадать загадку, где корни зла. И почти разгадал. Нашел. Осталось только вырвать эти корни. Немного осталось. Я приеду и увижу, как они очистятся, как принесут искупительную жертву за грехи предков. Кровь можно искупить только кровью.
Потом прекрасное чувство присутствия Его ушло, и я горько заплакал и отошел от лика.
Рука, как всегда, потянулась к столу. Взял фотографию девушки с русалочьими глазами. Ее фотографии у меня были везде – в айфоне, на стене, в рамочке на столе. Любимая, самая красивая и далекая. Или близкая, потому что могу разговаривать с ней часто, ощущать рядом, понимать каждый миг ее жизни в той далекой и страшной стране, где ей пришлось родиться. Сейчас ее там нет, она рядом со мной. Мы говорили. Чаще я, а она слушала. Но иногда говорила она, и ее рассказы били по сердцу. Били непониманием, как такое может быть. Как жил тот город, город, в котором алчность была матерью. И она обещала, говоря: я освобожусь и приду к тебе, когда лишусь привязанности к городу.
Кимочка, удивительное имя. Хотя, если расшифровать, это значило «коммунистический интернационал молодежи». Ким. Так назвал ее отец-коммунист. А потом, когда отца жены в 1934-ом арестовали, как вредителя, развелся, бросив жену, имеющую таких неправильных родственников. Дед Кимочки, ветеринар старого, еще дореволюционного образования, что само по себе подозрительно, якобы травил колхозных коров, и так малочисленных после голодомора. Отделался небольшим сроком – всего-то пять лет, потому что был еще только 1934-й год, а не 1937-ой или 1938-ой. Но его чудом не отправили далеко, например, строить Беломор-канал, а, наоборот, смягчили приговор на ограничение в правах и ссылку на поселение на десять лет, недалеко от города. Работал он опять по специальности – ветеринаром, только в лагере. Там было большое подсобное хозяйство.
Дочери ветеринара Лизавете Михайловне пришлось туго. Ее тут же уволили из института малярии, где она почти закончила работу по комарам – переносчикам болезни, и уже больше никуда не брали, только дворы мести, и то, не всегда. Двое детей – моя Кимочка, старшенькая, семи лет отроду, и ее брат шести лет. Мать не могла прокормить двоих. Дед сам предложил забрать мою девочку к себе на поседение рядом с лагерем. Там она и росла, училась, взрослела, пока не началась война. Людей из лагеря отправили в далекий поселок, а ее не взяли, пришлось вернуться к матери и брату. Эвакуироваться они не успели.
Мой дед жил по соседству, а когда пришли немцы, их, как и многих молодых, посадили в поезд и отправили в Германию. Лизавета Михайловна была слишком стара для работ. Но ребят высадили в Чехии, повезло – удалось попасть всем вместе к одному хозяину, не самому подлому. Они так и держались втроем и работали до освобождения. Мой дед и брат Кимочки не захотели возвращаться домой. Слухи о том, что их ждет на родине, не утешали. А Кимочка рвалась к матери, ей так ее не хватало с самого детства. Такая нежная и наивная девочка. А ведь мой дед любил ее и очень просил остаться с ним и уехать в Канаду. Не послушалась. Ехала к маме, а попала в лагерь для перемещенных лиц, где и пропала. У моего деда осталась только ее маленькая фотография.
Я увеличил фото, почистил, даже сделал из нее цветной снимок, но потом понял, что черно-белый отражает истинную суть ее жизни. Прекрасное лицо в черно-белом исполнении, как жизнь. Всё плохое закончилось, и мы с ней счастливы вместе. Она приходит ко мне в лучах света и смотрит русалочьими глазами. Мы разговариваем по ночам. Мое счастье. Она не любила деда, а любит меня, говорит, я чем-то на него похож, только лучше и чище.
Посмотрел на фото, и она улыбнулась мне. Любит. Чувствую, любит. Но я не хочу разочаровать ее, я должен наказать тот город, который мучил ее. Наказать за нее, за ее брата и за моего деда.
Мой дед пережил чудом голод тридцать второго - тридцать третьего годов. Десять тысяч добровольцев в одной только их области сновали в поисках провизии для выполнения планов партии. Отобрать, чтобы поесть самим. Алчность их мать.
В семье деда не было пшеницы, а был мешок пшена, еще и хорошо спрятанного, и они протянули тот, особенно страшный год. Дед раньше, до своей смерти, рассказывал, как его чуть не съели соседи, после того как съели своих детей. Да и сейчас еще приходит, рассказывает. Как его друг Сашко пришел попрощаться, предупредить. Сказал просто:
«Батяня с матерью съели младших, очередь за мной, прощай, Витек. На улицу не выходи».
Мать больше не выпускала деда гулять на улицу. Потом они уехали в город. Стало легче.
Утром я пошел на работу. Радость заполняла меня. Вот и пришло время за все заплатить.
Последнее время откровенно плохо управлял компанией. Мысли о возмездии забирали все внимание. Три с половиной месяца назад Марик сообщил, что можно начинать операцию. Кто-то его подтолкнул начать действовать, чувствую. До этого он все оттягивал идею с отмщением. Десять лет оттягивал, а теперь согласился.
Вот истинный подарок для меня и Кимочки. Как я его уважаю. Не человек – человечище. Он вылечил меня десять лет назад, когда я не мог справиться с болезнью, и не различал, кто есть кто. Где правда, а где ложь. Он многое расставил по местам, убрал бесконечный бред, длящийся с утра до вечера. Я опять мог работать. Хотя мог и не работать совсем. Дед, переехав сюда, молодой, активный, сразу занялся лесозаготовками, отец продолжил его дело, и капитал нашей семьи возрос, очень возрос. На три жизни хватит. Но работа сейчас не важна. Важно возмездие.
Марик, как гражданин Канады, не мог там находиться более девяноста дней подряд. Да и не успевал бы делать другие дела. Ему и гипнотизирования хватало, это очень энергозатратно и ответственно.
Поэтому нам предложили человечка для организационных работ, алчного, беспринципного, но нужного, чтобы выполнял грязную работу. Марик кривился, не нравился ему помощник, то бишь, исполнительный директор, как тот себя называл. Шилов быстро, как будто готовился заранее, предложил план действий. Придумал, как искать и набирать неофитов-адептов. Сказал: сумасшедших и легковерных сейчас более чем достаточно, используем их. Главное, быстро всё совершить. Посоветовал задействовать интернет и блогеров. И сотрудников себе в помощь в СБУ подобрал – твари, убийцы алчные. Продажных политиков, служащих, ментов хватало всегда, особенно, в нищей стране. С телефонами раскрутил все технически грамотно. Ему нравилось нагонять на проклятый город страх. Страх рождает панику, не это ли нам и нужно? Первый акт запугивания прошел хорошо. «Алчные» даже своего мэра под шумок подстрелили, я этого не планировал.
Теперь задуманное близко к осуществлению, всё увижу своими глазами. Десять миллионов долларов – не такая большая плата за месть, главное – правильно организовать. Приеду, окончательно расплачусь.
Когда своими глазами увижу отмщение, смогу присутствовать на главном этапе возмездия. Скоро, очень скоро буду там.
А еще хочу перед финалом съездить к тете Асе в Киров. Это двоюродная сестра моего деда. Удивительно, в девяносто четыре года совершенно в здравом уме, даже немного компьютером пользоваться научилась. Просит навестить. Скучает. Хочу повидаться. Разговаривать с ней по скайпу трудно, плохо слышит. Привезу ей денег на слуховой аппарат, поговорю, просто поговорю.
Она так и не вышла замуж. Считала, что связавшийся с дочерью репрессированного, может пострадать, как ее мать в свое время. У нее многие пострадали. Брат матери работал в ГОЭЛРО, расстрелян в 1937-ом. Отец – расстрелян. Отчим, с которым её мать прожила всего восемь месяцев, тоже расстрелян. Как жену врага народа её – отправили в лагерь под Киров.
Хорошо, тетка подобрала тогда, а то попала бы в интернат для детей репрессированных. Так и жили впятером в комнате двенадцать метров. Тетя с дядей, их двое детей и она.
Перелет прошел легко, как летел – и не заметил. Приехал к тетке. Обрадовалась. Лёшенькой зовет, Алекс ей не нравится. Пирогов напекла. Днем гуляли по улице. Она любит ходить пешком. Вечерами смотрели фото родни и знакомых. У нее много фото, четыре огромных коробки. Вот дядя Ваня, такой умница был. И красавец. Вот отец, вот отчим. Чудом остались эти фото, сохранились у тетки, у них с матерью всё изъяли. Много разных фотографий показывала. Показывала и говорила про каждого, подробно всё помнила. Рассмотрев фотографию, в конце добавляла: «и этого нет, и этого нет. Никого нет, Лёшенька».
Хотел записать на видео и диктофон её воспоминая – отказалась. Простила или боялась?
Показывала мне также «Книгу памяти». У нее их два тома. Большие, толстые. Книги, в которых о многих репрессированных коротко рассказывалось.
А у меня все кипело. Они книгами отделались. Иногда, власти, для оставшихся в живых детей репрессированных, устраивали дни памяти погибших. Клялись не забывать. Искали, якобы, других расстрелянных. А никто, кто расстреливал, ни их дети, не покаялись. Никакого Нюрнберга. Евреи за своих погибших горло готовы порвать. Права от Германии себе выбили. А эти, неотомщенные, лежат в закрытых страницах книги, как в гробу, живые лежат, и редко кто эти книги открывает.
Я отомщу за них. Кровь смывается кровью. Зуб за зуб, око за око. Смерть за смерть. Пусть пока в одном городе, но потом…
Тетушка посмотрела на меня печальными глазами и запричитала, услышав слова «отмщу».
«Лёшенька, другие пришли, они не помнят и не хотят помнить. Но они не виноваты, всё забывается, все забывают. Иначе невозможно жить, с болью-то такой в сердце».
Не стал говорить, что не забыл и не простил. Для меня нет прошлого и будущего, только настоящее, я живу вне времени. Вот такой я странный.
Открыл фото Кимочки в айфоне. Она улыбается, а глаза смотрят печально. Любимая, не грусти. Все сбудется, но меня сильно качнуло влево, и я упал».
Конец дневника был голосовой.
«Надо позвонить Марику, что-то тревожно и голова кружится. Я уже два месяца без его лечения. Это много. Как он там?»
«Марик, хочу переслать тебе свой дневник, просто в открытой почте. Что-то голова сильно болит. И еще меня стало качать влево. А Господь говорит, что это значит, что-то происходит неправильно. Голова болит».
«Марик отправляю дневник тебе».
«Марик, свяжись со мной!!!»
Продолжение следует
Глава несколько отличается от остальных. Она важна для понимания всего сюжета. Возможно, рассуждения больного психически человека, будут выглядеть несколько необычно, но суть, думаю, будет не трудно уловить.
gamayun
Тяжёлая глава, Света. Но написана замечательно. Рада поставить первый +
Усё уловил. Светлана +
Мой третий! Да, трудно читать. Можно запутаться.
Искренне Ваш
Всё смешалось в голове "бедного" Алекса. Бредовые мысли странным образом сочетаются с вполне здравыми. Это касается воспоминаний о семье. Страшные воспоминая, страшные судьбы. Конечно, нужно быть совсем больным, чтобы мстить за прошлое городу. Почему тогда не всей стране? Марик не справился с лечением своего пациента.
Впрочем, стоит ли удивляться, чего только в жизни не бывает. Недавно по ТВ показывали, как гражданин Канады расстрелял 16 человек, поджигая их дома, он ждал когда люди из них выбегали и расстреливал. Интересно какая в его больных мозгах сложилась мотивация... Страшно встретить таких параноиков
Света, жутковато было читать эту главу. Безумие удалось хорошо отразить. +
Умалишённый, бедный Алекс.
Взвалили на него,
Романа, тяжкий крест.
Coluber
Жуть жуткая!!!
Хризантема
врага народа привычнее
очень сложно читается дневник, Света. Много слов и автора, и не автора, Голоса, то есть. Тут же - история Кимы. Пришлось несколько ра3 перечитывать и во3вращаться. Как выход - можно сделать ра3ными шрифтами, и точнее объяснять, что к чему относится. Лучше лишний ра3 повторить имя. Как 3десь.
когда дедушку (ра3 речь о ней) - маминого отца - как вариант, иначе трудно понять сра3у.
жену - мать Кимы
мою Кимочку лучше, а то уже и не поймешь. И дальше, снова -жены, дети очень трудночитаем дневник, я бы посоветовала его переписать вообще в каком-то другом ключе. Но это мой в3гляд со стороны, а так дело автора, конечно.
и так ясно
не на самолете же
после смерти вряд ли бы расска3ал
3вучит как-то...
будучи молодым...
а сра3у аппарат слабо миллионеру купить?
Света, хвалить в этот ра3 не буду - главу нужно дорабатывать или даже перерабатывать - очень трудночитаема. Эти сплошные родственники, в них просто тонешь и не понимаешь кто к кому относится. Стилистика хромает, предложения построены неверно кое-где. Опечатки. Удачи!
Но 3ато понятны корни и мотивы главного спонсора.
Не говори Богам, что ты в беде. Скажи беде, что ты с Богами.
Мой священный седьмой плюсег!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Ира, обрати внимание, что это пишет псих. Сие есть прямая речь героя. А герои могут изъясняться, как умеют. Особенно психи. Чем в голове больше путаницы, тем бессвязнее речь. Тут ещё складно всё изложено, как для придурошного.
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Слуховые аппараты подбираются индивидуально каждлму пациенту в зависимости от тяжести заболевания и потери слуха. И настраиваются. И бывают разных типов - от простеньких дешёвеньких до дорогих имплантантов.
Тут какой аппарат врач порекомендует после обследования, тот и поставят за ваши деньги.
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Суть уловить можно, читать, как и любой поток сознания сложновато, но очень интересно.+
Марина Веринчук
Слова, слова, слова... (с)
Светлана, как всегда спасибо. Действительно тяжелая глава и сложные жизненные обстоятельства. Все спуталось в голове у Алекса. Я долго ее писала. Тяжеленько шла. (
gamayun
Игорь, ловить было не просто, главное поймать суть. Спасибо за комментарий.
gamayun
Вадим, читается трудно, но это одна такая сложная глава. РАзобраться в мотивации поступков психически больного человека очень не просто. Спасибо.
gamayun
У каждого больного бывает ремиссия. Даже более менее здравые мысли о
Сталинских репрессиях у него существуют не в прошлом, а в настоящем.
Спасибо, за комментарий, Лариса. Тяжело писалась эта глава. Надо было сделать акцент на название книги, и прояснить сложную мотивацию желаний Алекса.
gamayun
Владимир, не только Алекс заварил эту кашу. Если бы не некая организация, он бы так и мечтал о мести. Тот же Марик ему десять лет ничем не помогал. Только когда на самого Безродного надавили, дело приобрело реальное развитие. ПОявился исполнительный - организационный директор и т.д.
gamayun
ну, если так, то оно конечно, и правильно
Ага, ясно, спасибо, Ирена, просветили.
Не говори Богам, что ты в беде. Скажи беде, что ты с Богами.
Ирина, благодарю. Буду думать как и что сделать. Огромное спасибо за помощь. Часто сам не всегда видишь где что-то не так.
gamayun
Ирина, спасибо за понимание сути главы. Действительно жутковато.
gamayun
Сирена, спасибо за плюсик и понимание сложности главы.
Сразу сказывается большой опыт комментирования
gamayun
Мариночка, я сразу предупредила, что глава не простая. Хорошо, что все читатели привыкли к непростым текстам.
gamayun
Вот организацию, я как то не заметил. Какие то намёки. Должно быть, это очень тайная организация? Да и зачем ей сумасшедший? Неужели у самой денег не хватило бы? И зачем ей возрождать "Белое Братство"? Все технологии отработаны на Майданах. Или в нарисованных вами реалиях не было Майданов? Впрочем, похоже так. Действия происходят вне пространства и времени. Намёк на мэра не в счёт. Это сугубо локальная информация, для ограниченного числа жителей.
Не убедительно.
Coluber
Не внимательно читали. Упоминания о том, что технологии манипулирования людьми, возможно применялись на майданах, как раз были)
НЕ совсем так, понятно в какой стране происходят события. И вы наверное тоже догадались
Владимир, вам вероятно было бы более понятно прочитать, что: такая-то страна - например, Япония, Китая, Россия, СЩА... или др. решили провести эксперимент по управлению массами. Они себя назвали, огласили требования и пошли зомбировать. Кстати, вы отдаете отчет, что заказчики организации Белое Братство так и не были даже предварительно обозначены. Верите, что Кривоногов и эта Мария Дэви все это сами придумали и организовали? Три раза Ха. А как можно писать и кого-то голословно обвинять. Вот Алекс реальный человек, а все остальные организации из серии всемирного заговора.
gamayun
Я не могу не догадаться, я здесь живу. А проживай я где то в Жидомире... Не говоря уж о местах более отдалённых. Например, в Кирове.
Coluber
Извините, не соглашусь. Очень убедительно!
Марина Веринчук
Слова, слова, слова... (с)
Лариса, спасибо за поддержку. Вы внимательный читатель и помните нюансы о которых постоянно упоминается в тексте. Может быть не прямо, а вскользь. Я не такой прямолинейный человек, как Владимир, поэтому оставляю читателю поле для размышления и обдумывания.
gamayun
Спасибо, Лариса. Действительно, совершенно ясно и время и место. Точно не прошлое и не будущее. А город, что обязательно нужно название - мне кажется, достаточно города "Х"
gamayun