01. Как убить мать

Аннотация

В почти столичном городе N-ке, или лучше городе Икс, а для краткости проcто городе «Х», стали происходить странные события. Следователю Сергею Антонову предстоит разобраться с серией непонятных смертей, названных «Мистические смерти в закрытом помещении». Люди, преимущественно молодые, умирают без видимых причин с улыбкой на лице. Видеосъемки этих смертей, с просьбой разобраться, присылает некто, называющий себя Бэтмен. Тут еще и Джокер появляется, обещая завалить улицы города тысячами улыбающихся трупов. Кому и зачем это нужно?

Некто спросил Линь Цзынь: "Что есть мать?"

Глава 1. Следователь Антонов

Очередное нераскрытое мутное дело лежало на моем столе. Это и предыдущие подобные дела живо смахивали на висяк, причем глухой. Да еще и серия вырисовывалась.

Странно, я, капитан полиции следователь Сергей Антонов, не чувствовал драйва в крови по поводу начала нового и неожиданного дела или дел. Что-то, может, пресловутый внутренний голос, подсказывало, что ничего хорошего не предвидится. Что испачкаюсь в какой-то несмываемой грязи, и она, эта грязь, засосет меня, как Говняный Лог. Я, любитель всего необычного, сейчас остро жалел, что, увы, не дадут перевести эти дела в разряд несчастных случаев, как позволили бы тому же Володину. Тезка, Сергей Володин, в таком же чине и положении, как и я, умело переводил происшествия, вернее сказать, спихивал неудобные смерти в графу «несчастный случай». Папок с делами, тем более нераскрытыми, у него почти совсем не имелось. Простой договор с начальством. Проблемные и совсем глухие дела попадали к Володину, и сами по себе, по некоему волшебству, становились несчастными случаями. Со мной же неумолимый рок, своеобразные отношения с начальством, которое недолюбливало «сраных» интеллигентов, и проклятый характер сделали свое темное дело. А я… А я, дурак и чистоплюй, сам выпендрился, сам и получил, как сказал однажды тот же Володин «за чашкой коньяка», который, конечно, был не куплен, а получен от «благодарных» посетителей.

Тоскливо посмотрел в окно. Весна началась поздно. Снег лежал до начала апреля, и вдруг, в одно мгновенье, температура скакнула до плюс двадцати, хотя потом немного упала, но все равно оставалась не весенней, а скорее летней. И буквально сразу все изменилось. Как будто и не было совсем грязных сугробов, да и зимы, как таковой, только ветер гонял пыль по еще голой земле. Неприятный период. «У нас теперь два времени года: зима и лето, – шевельнулась грустная мыслишка. - Весны нет, сразу жарко и сухо, да и осени, как таковой, тоже – тепло, тепло, а потом снег на голову».

Оборвал этот вялый поток мыслей, уводящих не в ту сторону. «Не об этом надо думать, не об этом», – одернул себя. Думать надо о делах, пока еще тонкими папочками лежавших на столе. В который раз за время пребывания в кабинете обвел его пустым взглядом. Тусклые, выцветшие обои на стенах, старый стол - рухлядь. Шкаф, заполненный папками, такой же древний, как и стол. «Середина прошлого века», – констатировал как бы между прочим. Почти раритет. Окно, которое обещали заменить на металлопластиковое, но так и не сделали. Из окна зимой ужасно дуло. В этом помещении и сам себе казался старым, а не тридцатидвухлетним, спортивным и достаточно привлекательным, как показывало зеркало, парнем.

Раздался звонок. Лениво снял трубку.

– Слушай, тезка, – прозудел голос Володина, - заскочи, плиз, у меня опять комп завис, никак новый не выбью. Поможешь?

Невольно поморщился. Да, технику нам поменять тоже пообещали, но, как всегда, процесс обновления пошёл с верхов.

Кабинет Володина рядом. В дверях, видимо, уже закончив разговор, но на что-то еще надеясь, стояла бледная до синевы женщина лет сорока и пустыми глазами смотрела на следователя. Он даже не сильно старался изобразить сочувствие. На лице читалась явная досада, то ли из-за неработающего компа, то ли от навязчивости посетительницы. Увидев меня, он встрепенулся и произнес:

– Я же русским языком сказал вам, Дарья Владимировна. Когда ваш муж пропал, по этому эпизоду было заведено дело под номером, – он потряс бумажкой, – вот: РД № 6098087. А сейчас, после обнаружения трупа, дело заводить не будем. Несчастный случай. Понимаете? Ваш муж пошел в лес, мало ли зачем. Погулять, проветриться. Кто знает, что у него в голове было. Он много работал, вот и решил воздухом подышать. Тут вам самой легче строить догадки. В лесу ему стало плохо, упал, замерз. Вскрытие показало, что на почках имеются пятна, характерные при переохлаждении организма. Никаких криминальных повреждений на теле не обнаружено.

– Можно мне хотя бы с нашедшим его поговорить? – спросила женщина тихо.

– Зачем? Он все нам рассказал и просил его больше не беспокоить. Впечатлился чрезмерно находкой. Вы съездили в морг на опознание? Подписали бумагу, что это ваш муж, вот и занимайтесь похоронами. Я вам соболезную, но на несчастные случаи дел не заводим. Если что не так, обращайтесь к прокурору.

Женщина не плакала, в лице не было ни ненависти, ни отчаяния, только плотно сжатые, почти фиолетовые губы и холод понимания бессмысленности хождения по инстанциям. Она аккуратно закрыла за собой дверь. Володин потянулся.

– Очередной «подснежник», - так на нашем внутреннем жаргоне обозначались трупы, пролежавшие зиму под снегом и обнаруженные весной. - Бегун нашел. Происшествие фигурирует под названием «обнаружение трупа без головы». Замерз якобы. Через двести метров нашли череп, но он, похоже, не принадлежит трупу, старый и обглоданный. Шеф разрешил дело не открывать, хотя даже мне видно – уголовное. Тело два месяца пролежало в лесу, а одежда на нем как из шкафа, чистая. Да много там еще чего. Свежий труп, понимаешь, относительно свежий, не двухмесячной давности, когда человек объявлен в розыск, как пропавший. Не мог он при нашей погоде замерзнуть. То, что наш Мухин, многоуважаемый наш штатный патологоанатом, в заключении вскрытия напишет… так каждый опер знает, что он за три копейки, прости, за штуку зелени, с потрохами продастся и нужный текст напишет. Я, было, пошел поговорить об этом с шефом, так он поднял глаза кверху, а потом послал меня далеко и надолго. Рекомендовал забыть и закрыть. И знаешь, что интересно? – Володин тоже вскинул глаза вверх. – Видать, сверху разнарядка вышла – дело не открывать. Я догадливый, поэтому и живу тихо и мирно, в отличие от тебя. Сам знаешь, как шефа нераскрытые дела достали. А в этом случае работы навалом и почти без единой зацепки и перспективы на раскрытие. Сколько можно «висяки» копить? Мне шеф, в прошлый раз, разрешил даже слегка прикопанный труп на несчастный случай списать. Тоже «подснежник». Родственники лохи, им ничего не надо, мужик ни с кем из них не общался. Никому из них ничего не перепадет от него, ни денег, ни квартиры. Похоронят и забудут.

Володин потянулся и мотнул не обремененной чрезмерной щепетильностью и мыслями головой. Посмотрел на слегка озадаченного меня, махнул рукой в сторону компьютера, указывая на синий экран, и продолжил:

– А эта дамочка, что была только что, не дура, увы, прекрасно понимает, что мы просто ввязываться в какую-то суровую, высокую разборку не хотим. Муж программист, базы данных какие-то составлял. Документы пропали. В них хер его знает, что было. Начнешь копать, могут рядом положить. А она пусть, если хочет справедливости, идет к прокурору. Тот с нее слупит за открытие и начало расследования дела не менее пяти штук. А вот получится ли раскрыть – его совсем не касается. Если она даст ему бабки и тот с нашим шефом поделится, тогда посмотрим. Хотя, не люблю такие гнилые дела! А так, сам знаешь, прокурор у нас Комар, у него везде все схвачено. Смешно звучит: у Комара в делах комар носа не подточит. Не даст дамочка денег, скажет ей: «Чего вы такие бедные, если такие умные?». И вежливо… пошлет. Он это умеет.

Володин стряхнул невидимые крошки и пыль со стола мягкой тряпочкой. Был он до смешного аккуратен.

– Пойдем, что ли, в тире постреляем? Голову хорошо прочищает от излишней озадаченности.

– Сейчас не могу, – отмахнулся от предложения. – Извини, дело попалось странное. Кино наяву. Некогда. Нужно придумать хоть мало-мальски реальную версию. Данных кот наплакал. Шеф просил зайти после совещания в главке. Сейчас разберет меня на молекулы или в пыль сотрет.

– Не знаю, что там у тебя конкретно, но слышал, что почти «висяк», и, возможно, не один. Сочувствую. Как жопу ни рви, все равно ему не угодишь. Скорее бы уже на пенсию ушел. Хотя, кто его знает, какой новый будет. Наш-то пока, как непотопляемый авианосец, что бы вокруг ни происходило, он все на плаву.

Володин переместил немногочисленные папки в один угол, подравнял стопку. Поставил ровненько календарик и встал, намереваясь идти. Порядок на столе у него всегда идеальный. На таком же идеально равнодушном лице не отражалось ни тени сожаления, только предвкушение тяжести пистолета в руках и метких попаданий в мишень.

– Серый, ты вот эту рухлядь посмотри, не работает опять. Тебе же не тяжело настроить?

Володин махнул рукой в сторону компьютера, указывая на синий экран.

Я тупо перезагрузил комп, там даже дебил бы разобрался, но не Володин. Но дебилом, скорее, можно назвать меня, Антонова. Так как всю мутотень громкую и не раскрываемую, сбрасывают мне, а сейчас серия выплывает. Шеф бы и прикрыл, так слухами земля полнится. Кроме моего, пока почти тайного дела, какая-то «паскуда», по его словам, в интернет инфу сбросила о повышенной смертности в городе от невыясненных причин, и информирует, где может, о происшествиях. Выяснить, кто звонит, тоже не могут. «Что-то много хакеров на квадратный метр города», – подумалось между прочим. Эх, мне бы с ним пообщаться, «опытом поделиться», да слишком умный, видать, профи, а профессионалов я уважаю. Соревновательность или чуть-чуть, а может, и не чуть-чуть, тщеславие, так беспощадно внедрившиеся испокон веков в мужское естество, требовали победы над незримым врагом.

Мелькнула мысль – может, кто-то специально нагнетает обстановку? В тонкости политических игр вникать не любил. Кубло. Знал, что мэр города и бывший губернатор не ладят. Так сегодня не ладят, а завтра поддерживают одну политическую платформу. Да и кто с кем сейчас постоянно приятельствует? Сегодня друг с другом на ножах, потом целуются прилюдно, пьют кофе и крестят детей.

Не об этом надо думать, а уже о четырёх делах по подозрению в убийстве. Началось несколько дней назад. Шефу на его личную почту уже четыре дня подряд присылали видеозаписи со странными сюжетами, в которых жертвы умирали со счастливыми лицами. Присылающий подписывался именем мифического Бэтмена и настоятельно просил разобраться с этими случаями. Сюжеты видео были какими-то ирреальными, а мистику я не любил и счастья от расследования таких происшествий не испытывал. И поносил мысленно псевдоним, то ли помощника, то ли соучастника.

– Вот причем тут Бэтмен, и почему именно Бэтмен? Мог бы назваться и Петя Иванов. Нет, надо выпендриться. Бэтмен он, видишь ли. Спаситель невинно оскорбленных, бедных и сирот. Какой дурак придумал взять образ супергероя и поставлять записи фантастическим образом заснятых смертей? Три в закрытых помещениях, одна девушка умерла на тренировке. Уже четыре смерти. И вот эти дела свалили на меня. Сказали: любишь голову сушить и с техникой в ладах лучше всех, вот и работай, а мы, если что, выговор тебе влепим за низкую раскрываемость… Суки!
«Увольняться надо, – всплыла здравая мысль. – Сам с ними сукой стану, да, наверное, почти стал. Хотя, если с эти делом разберусь, можно с чистой совестью и уволиться. Если выживу, конечно…». Что-то подсказывает, что надо быть поосторожнее – не афишировать расследование, не ляпать лишнего, а то и сам, глядишь, того... В предчувствия не верил, но мыслишка в голову запала.

Продолжение следует