Пять сторон света * (18+)

Геннадий рассуждает просто. Писать – это как гвозди заколачивать. Хрясь! Хрясь! Чтоб читатель прочувствовал хорошенько. А чего миндальничать! В школьном детстве ему, Генке, сосед по парте однажды так в рожу заехал, что любо-дорого. С тех пор Геннадий точно знает, никакая «Война» с «Миром», никакие булки с маслом, даже игрушки, вроде «Minecraft», не производили на него более яркого впечатления, чем удар в челюсть.

Рома Беломорский, тот больше по обыденному, по-соседски как бы. Ему писать, что с бутылкой тёплого пива штаны просиживать, воблой об стол колотить или анекдот на грустное настроение намазывать. Он надеется, к нему каждый присоединиться может. И прав. Дядьки, кто с понятием, кто без такового, байки послушать горазды, а тётьки, особенно в летах, млеют от нежности к балагуру и озорнику.

Совсем другое дело Валя Петличкина. Она, блин, романтик. Ей подавай, чтоб всё васильковое, розовое или, на крайний случай, в горошек. Рукодельница! Эта пишет об принцах, которые ей не достались, об дворцах, где не живала, об любви, которой не испытала. Короче обо всём, в чём никакого понятия не имеет. Зато теперь у неё образы. А чтоб поярче, образы эти то в шлемах богатырских с кисточками, то в кокошниках размалёванных. И все хороводом, хороводом…

Петя Жмуриков, по его мнению, особенный. Потому как метода имеется. Он все-все-все рифмы выучил. Наизусть. И теперь двух слов связать не может, зато к палке не только копалку со скалкой присобачить, но и рвалку, мычалку, галку, ни шатко, ни валко и ещё много чего умеет. Читателя, уверен Петя, надо брать на звонкое окончание, как бабу на щелчок каблуков. Особенно мамзелей всяких. Ох, эти любят, уверен Петя, порядок, чтоб блестело всё, ровненько, чакало-звякало, как на артиллерийском плацу. И тоже прав. По-своему.

Джорджу IQ 0,1# думать лень. И писать, в общем-то, тоже. По жизни он двоечник и раздолбай. Но девки, чтоб им, ведутся на писателей. Поэтому Джордж – писатель. О читателях он не подозревает. Про них в школе не рассказывали. Цель у Джорджа понятная – застелить буковками как можно больше места, поэтому от любит гигантские интервалы и максимальные пробелы. Его мечта всё засрать застлать одной фразой. Желательно бесконечной.

Люся Пендюрейкина – знатная фантазёрка. Она за честь, а также за любовь к совести, правде, справедливости, золотому листопаду, кружевным панталонам, резиновым галошам и трёхлитровкам с маринадом. Ей что капусту квасить, что прозу сочинять – всё едино. Мир для Люси прост, как полтинник, – куда ни кинь, кругом счастье. Читатель для Люси хорош, если он соседка по даче, с которой можно лясы точить, пока рак на горе не поморщится.

А вот Кольке Зуболомову на читателя пофиг. И вообще на всё пофиг. Лепит что попало. Хочешь, считает он, читай, а не хочешь, иди плюй с балкона или куриное дерьмо в фантики заворачивай. Дело твоё. Кстати сказать, это он был тем самым однокашником Генки, который треснул приятеля по морде и, как оказалось, научил писательскому мастерству.

Что думает по поводу всего этого их читатель, доподлинно не известно, но британские учёные недавно установили, будто ему всё нравится. Короче, рецепт успешного литературного произведения, видимо, прост: по морде – хрясь, по рюмашке – хлоп, в щёчку – чмок, каблуками – щёлк и… пошёл нафиг!

*Все до единого персонажи этой истории являются среднестатистическими и описаны путём тщательного наблюдения за литературными сайтами на просторах Инета, а затем... выдуманы. Их мнения не существуют, поэтому крайне спорны.