Рыжий, голодный, бродячий,
Мокнущий, битый не раз,
Чёрный неверящий глаз...
Сунулся носом блестящим.

Видно, из сумки пахнуло.
Тощий поджарый живот.
Голод – не тётка и вот...
«Пшёл ты», – она оттолкнула.

Рыжий отпрянул немного,
Пару-другую шагов,
Искоса глянул. Без слов –
Речь не дарована Богом.

Тётка за сердце схватилась:
«Чтоб тебя, перепугал...»
Пёс просто корку искал,
Нюхал, а вдруг бы случилось.

Улица. Рыжий голодный,
Голову ниже пригнул,
Как-то о многом вздохнул
И снова под дождик холодный...

На перекрёстке в шляпе человек

Запрятал личность в шарфное забрало...

А дождь сечёт как будто целый век,

Наотмашь, зло... и кажется, что мало.

На сей опус вдохновила Ольга Царёва, своим шикарным стихом (https://www.newauthor.ru/poetry/pojetam-4)

Маются старатели полночные,
В груде шлака ищут свой алмаз.
Это после - грани будут точные,
А пока один найти б хоть раз.

Он невзрачным, бросовым осколочком,
Как песчинка канет навсегда,
Коль неосторожное, неточное
Сделают движения. Года

Пролетают. Сколь перелопачено!
Сложено и вкривь, и наискось.
Рифмоплёты жаждою охвачены,
Ищут, что найти не довелось.

Бесконечны строки буквомусора.
Где то слово, что не пустота?
Грань брильянта вовсе не почувствовать?

Снова душа неспокойна.
Ноет в тоске за грудиной.
Кажется самым достойным,
Точно-рифмованным, стройным
И без сомненья красивым,

Образным, чувственным, страстным,
Искренним – всё без обмана,
Собранным в строчки прекрасно,
Сказанным чётко и ясно,
Стих, сочинённый недавно.

Буквы, слова, предложенья
Силу имеют большую,
Если звучат как моленья
Или призывом к свершеньям,
Или пророчеством в бурю.

Образы только взыграли...
Тут же до жути реально
Умер... Стихи нет, не кляли...
Лучше б открыто ругали.
Да... Не взглянули банально.

Я вижу очень далеко и даже стены

Не могут мне препятствием являться.

А это потому, что зреет в венах

Умение летать и растворяться.

Снова грусть заметил я у Сентябринки,

Снова девушка рыдает у окна,

И холодные текут её слезинки

Из наивных глаз, кристальные росинки...

Расставания приблизилась пора.

Люблю гранит, ласкающий Неву,
Мостов ажурность, звук далёкой лиры,
И дух свободы...ночь за белизну...
Люблю загадку Северной Пальмиры.

Здесь львы цепные сторожат покой.
Здесь шпили куполов цепляют звёзды.
Санкт-Петербург навеки мне родной,
Здесь счастье никогда найти не поздно.

Люблю бродить неспешно, пусть дождит.
Люблю закат, краснеющий над морем.
Из окон здесь всегда чудесный вид,
Любили искренне кто этот город строил.

И пусть дома растут всё больше ввысь,
И пусть кварталы обнимают Финский,
Стать петербуржцем – духом вознестись,

Через стену приглушено ругань:

Снова плачет ребёнок и крики.

Матершильная баба, зараза...

Вот зачем ей скандал до истерик?

Как-то пусто. Безнадёга. Это осень.
Нет тепла. Кругом постыло. Всё насквозь...
Дождь - слезинки по стеклу. На небе проседь.
Ощущение такое, словно гость.

Мимоходом заглянул в чужие двери.
Улыбнулись между делом. Что сказать?
Улетевшему давно не стоит верить.
Лишь оставшимся мы можем доверять.

Всё что было потерялось. Непривычно.
Всё что будет, может быть... Зачем гадать?
Осень в ярких облаченьях симпатична,
Осень в сердце – это чёрная печать.

Барабанят капли долго и не в радость.
Время давит жёстко пыткой. Так нельзя.

Различные мы все, ребята,
По одиночке и в толпе,
Готовы к бою, как солдаты,
И в кучках будем мы... Вполне

Движуха эта забавляет,
Один короною блестит,
Другой словесно оживляет
Свой бред ночной. И по пути

Такое встретится порою,
Что хоть ты сядь, а хоть ты ляг...
Поэтизировать с собою
Не комильфо. Простим бедняг.

Дрожат натянутые нервы,
И чувства плещут через край,
Когда поймёшь, что ты не первый.
А похвала - ведь это рай.

Бальзам на душу горемыки,
Служителя печальных муз,
Слова, где тыки, выки, мыки
Выкладывай, коль ты не трус.