Раньше в доме ритмичное время

Что ни «тик», что ни «так» — в унисон.

Чаще хлопали встречами двери,

И звонок, заливаясь, свирелил

Чуть встревоженно-радостный тон.

Вот дачник или огородник,

Своим пристрастиям угодник,

Весну, считая, поджидал

Со страхом: вдруг, мол, опоздал.

- Тридцать?
- Больше.
- Чувства?
- Вроде.
- Веришь?
- Как бы.
- Что в итоге?
- Пусто рядом...
- Как же так?
- Что ни встреча, то дурак.
- Ну и что же?
- Будут встречи...
- Свечи, танцы, шумный вечер?
- Что-то типа...
- Да, не просто.
- Нет ответа на вопросы.
- Может, всё же нужно проще?
- Ну-у, не знаю. Заморочки.
- Как смотреть.
- Уже смотрели.
- Нет согласия в постели?
- Что постель. Не в этом суть. На душе сплошная муть. Ум и сердце не в ладу. Жизнь играет в чехарду. То опустит, то подбросит, а бывает мозг выносит.
- Мудрено. Давай сначала. Тридцать с лишком?

Одна буква, порой, крайне важна. Так же как всем известная запятая во фразе «казнить нельзя помиловать». Правильно поставил – и живи себе спокойно. Со знаками понятно, а если оценить конкретную букву.

Я тоже пну его ногой.
Другие лупят, что ж я хуже?
Пусть полежит побитый в луже,
Пускай не в этой, так в другой.

Терпению настал предел.
Довольно сверху поучений!
А то, смотри, сыскался гений,
К Парнасу самому взлетел.

Как ментор тычет он перстом:
«Туда -не так, а это – бяка».
Не без таланта задавака,
Признаю, радует словцом...

Но как нарцисс, и тон чванлив.
Всегда украшен модной шляпой.
Просил ли кто журить за ляпы?
Но в чём-то всё же справедлив.

А, всё равно! Вот дам пинка...
Не бегемот же толстокожий,
Хотя повадками похожий

День дурака – придумано отменно.

Особый день листком календаря.

И в этот день стараюсь непременно,

Сам пошутить и не попасться зря.

Когда рассвет касается ресниц,
Когда сбегает тишина ночная,
Люблю послушать перекличку птиц
И нежиться, глаза не открывая.

Готов побудку громко прозвонить
Будильник мой коварно-мелодичный,
Кричать: «Вставай, чтоб что-нибудь творить!»
Рингтоном модным, очень симпатичным.

А за окном прохладный ветерок
И тучи трут небесную мордашку.
Я не встаю, выгадывая срок,
Цепляясь в полусне за день вчерашний.

А он прошёл, оставлен позади.
Быть может, что-то сделал не искусно…
Звонок! Будильник, так его ити!..
Всё заново: и день, и жизнь, и чувства!

Кричат тревожно птицы на лету.

Что ждёт за горизонтом, интересно?

Из прошлого нарисовав черту

Куда-то вдаль, возможно, и в мечту,

Летят, поверив, в сказочное место.

А мне врали уже не раз,
Также врали отцу, дедам...
Прадед лямку тянул под сказ
Про хорошее где-то там.

Краснобаить — не хлеб растить
И не горбиться у станка,
Хорошо бы всем честно жить,
Без елозинья по ушам.

Что ни барин, то свой устав,
И забот большой чемодан,
Но похоже, что не устал,
Он трындеть про «потом» и «там».

Чую я, что не будет «здесь»,
Барин – будет, брехни – гора,
Сгустки крови – обиды взвесь
Мозг спазмируют мне с утра.

Не понять брехунов вверху,
Их лечить бы – собрать в дурдом.
Всем известно про кто есть who.

Хотелось бы верить, что где-то есть Рай:
Оазис тенистый в цветущих деревьях,
Где вечно тепло и всего через край,
Но замерло время в восторге моленья.

Восторг, он – мгновение, вспышка и миф.
Моргнуть не успеть, как уже пролетело.
Иллюзия, грёзы... Вот только тариф...
Простите за пошлость, но бренное тело.

Оставив его – только так получай,
Без груза забот, невесомо парящим...
Живущим таким предлагается Рай:
Далёкой страной, не совсем настоящей.

Негромкое пение, сдержанный шаг...
А где же свобода, любовь и находки?
И дружба, конечно. И даже пусть враг.