Вслед за дымом костра да ввысь...

И за ветром куда-то вдаль...

От того, что могло бы быть

Я шокирован. Это ж рай.

Смешная рожа на бумажке
Гримасу скорчила и дразнит.
Чего задёргался проказник?
Вопрос вообще-то очень важен.

Не просто так ожил рисунок,
Ведь карандашно был статичен…
Да, человечек симпатичен,
Двухмерный образ чьих-то думок.

Стандартно был он нарисован
Ну, огуречик, ручки, ножки…
И улыбался он немножко,
Застенчиво… И как-то скован.

Он встать пытается. Напрасно.
Не повезло тебе, бедняга,
Но вдруг поморщилась бумага.
Трёхмерность - это же прекрасно.

Преображенье совершилось,
Устой сломался и обычай
И вот уже возникла личность

Идёшь ты как львица походкою гордой,

Ступаешь уверенно, гибко, но твёрдо,

И рыкнуть готова, раз жизни угодно,

И стервой бываешь, жестокой, свободной.

Бегущая по следу журавлей,

Которые летели в поднебесье,

Душе поющей без полёта тесно…

А след зовёт: Спеши, смотри, скорей…

Золотые подвески акаций

Украшают октябрьский мой вечер.

Неторопко пойду прогуляться,

Ожидая нечаянной встречи.

Напишите мне адрес на память,

Чтоб при случае смог я заехать,

На душе не копилась чтоб наледь,

Заковавшая лучики смеха.

Расскажи мне подруга-кукушка,
Ты же знаешь про то, что случится?
Я хотел бы подольше послушать,
Что мне скажет пророчица-птица.

Духи леса, возможно, ей шепчут,
Может, эльфы, а, может, и феи.
Предсказание (больше иль меньше)
Тоже песня, хоть вовсе не трели.

Если будет у птицы желанье,
Намекнёт про далёкую дату:
Без эмоций, без зла иль отчаянья…
Или близкую. Кто виноватый?

Я смотрю в затенённость опушки,
Пред грядущим не нужен мне гонор,
Только слышу, а вместо кукушки
Начал каркать кладбищенский ворон.

Между сосен семенил Белкин, держась за свою пятую точку и орал, что называется благим матом. За ним следом скакал здоровенный козёл, не очень торопился, но периодически делал рывок и бодал пожилого учёного ниже спины. Мужчина вскрикивал громче, сбивал шаг, но пока не падал. Он бежал к беседке, возле которой стояли его коллеги, в надежде на защиту.

- А-а, помо…, у-у, - это снова козёл догнал.

- Я сейчас, - и Щеглов стал на пути рогатого хулигана, загораживая старшего товарища, который плакал в буквальном смысле.

В нескольких километрах от города в красивом месте располагался детский летний лагерь, который долгое время называли пионерским. Место замечательное, вокруг сосновый бор, недалеко река. И асфальтированная дорога имеется почти до самых ворот, только метров двести последние по грунтовке. Но так как грунт песчаный, проезд обеспечен всегда.

Двенадцать, адовы круги,
Не скажешь там: «довольно боли»,-
Но есть ещё один, смотри,
Тринадцатый и всё, свободен.

Среди страданий и смертей
Кто смог бы ниже опуститься,
И жить в сумбурности идей,
И мукой этой насладиться?

Закончить жизнь я не решусь
Пронзённый болью харакири,
И не в петлю, не отравлюсь…
Спущусь на круг, на круг России.