Купола суздальских церквей - пожалуй, единственное, что осталось в памяти от экскурсионной поездки, организованной когда-то для нас, десяти-двенадцатилетних ребятишек, администрацией и классными руководителями школы.
Спустя столько лет вдруг захотелось вернуться в город, неспешно пройтись по тихим улочкам, заглянуть в Музей деревянного зодчества, прикоснуться к истории.

Мысль, что завтра пятница, грела душу. Конец рабочей недели, наполненной суетой, беготней, телефонными переговорами. Впереди целых два дня свободы. Хочу - пол мою, хочу - грядки копаю, хочу - плюну на все и, сославшись домашним на слабость, буду валяться на диване с книжкой. Красота!
Да и день завтра так себе. Можно сказать, наполовину рабочий. Начальство велело на диспансеризацию отправляться, так что два-три часа в очередях перед кабинетами постоять, посидеть, с девчонками поболтать придется. А там и обед, и день короткий. Вот тебе и пятница, тринадцатое.

Артуру Долболетову не везло. Уже трижды перед очередным стартом он становился запасным, гордился, мечтал, надеялся, изнурял себя тренировками, но в итоге все заканчивалось ничем. Основной экипаж благополучно отбывал на орбиту, «пометив» заднее правое колесо автобуса, везущего на стартовую площадку, сказав сакраментальное «поехали» и махнув рукой оставшимся на Земле неудачникам. В невезении Артур винил отчасти родителей. Вот и жена не раз говорила:

- Мадам, вы любите мужчин?
- Честно говоря, не очень.
- Что так?
- Да не знаю. Мягко говоря, толку от них не вижу.
- Мадам, вы просто не умеете их… готовить.
- К чему?
- Да к чему угодно… Легкий скандалец, драка с соседом, витиеватая брань в адрес сурового начальства и много других приятных вещей. Мадам, купите! Не пожалеете.
- Как-то странно. Купить… мужчину. Он вам что, совсем не нужен?

Так жаль, что все разладилось. Правда, жаль, что мы совсем не совпадаем по времени. Наверно, в этом проблема. Ты с работы, я на работу, ты «привет», я «пока», а последние две недели и вовсе ничего. Ни «привет», ни «пока», ни «завтрак на столе».

У моей жены что-то с головой случилось. На улице декабрь, замерзло все, а она говорит:

- Милый, я так хочу в уютную норку.

Я подумал, подумал и решил температуру на котле прибавить. Если тепло, то о норке и вспоминать не будет. Хожу, умираю от жары, но терплю. Главное, чтобы ей комфортно было.

Где-то в начале январских праздников она, обмахиваясь газетой вместо веера, опять за свое:

- Ванюша, подари мне норку.

А как подарить, когда ветер, мороз и сугробы двухметровые во дворе?!

- Потерпи, - говорю, - немного.

Мы подхватили, довели, почти донесли до дивана. Я трясущимися руками, не попадая в кнопки, стала звонить в «скорую». Распотрошили бабулину аптечку.

Лена у нас в семье лайка.

Бабушка так и говорит:

- Как Лена «лайкнет», так держись.

Ни в какой Интернет заходить не надо.)))

Открывая дверь ключом, я услышала, как в квартире призывно звонит телефон. Один раз, другой, третий. Пока вошла и разулась, определяя на слух, где осталась с утра трубка, он пропиликал раз десять.

Столица готовилась к праздникам. В начале декабря на площадях были установлены огромные, зеленые, мохнатые символы нового года, украшенные сверкающими гирляндами и шарами. Зима долго снегом не баловала, но потом неожиданно расщедрилась, тряхнула широким рукавом и в последние дни уходящего две тысячи пятнадцатого укрыла неприглядность по-осеннему грязных и мокрых мостовых тоненьким, чуть заметным, белым покрывалом.
Радуясь посыпавшему снежку, москвич в четвертом поколении Митрич разговаривал по телефону с эрудированной и склонной к авантюрам Инессой.