"Под землёй чужд-мир роится -

муравьи воруют ртуть,

друг за дружкой, вереницей

тащат и в своих темницах

из той ртути варят жуть,

жутью кормят мать-царицу.

Ты живёшь на третьем этаже,
с папой-мамой, в двадцать первом веке.
И к своим шестнадцати уже
разберёшься в каждом человеке.

Знаешь запах всех крутых духов,
в fаshiоn стилях выбор очень точен.
Стороной обходишь всех лохов
и rеsресt тому, кто наворочен.

Институт не влез в твои мечты,
там всё занял "гелик" у подъезда.
Ты не королева красоты,
а графиня N-ского уезда.

Караул, коль дома ты одна -
стёкла не выдерживают sоund:
утром R&В прёт из окна,
вечером рunс-rосk и undеrgrоund.

________... Жуковский оду посвящал Светлане...

* * *

Зазвенели спьяну бубенцы
и луна красна.
Сквозь костёр глазеют праотцы.
Мать моя - Весна!

Ярмарка начинок для блинов
в промежутках драк...
Сняты петухи со всех столбов...
Масленичный смак!

Пламя - эпилогом зимних снов,
в нём видны все зги.
С хрустом пара выбита зубов,
призом - сапоги.

А душа-то радостью корит,
гордостью болит...
Искры в небо - чучело горит,
песня ай-люли.

Смена поколений и знамён
не прогнёт наш стан,
отблески языческих времён
в жилах у славян.

Сердцем плачу, волею горжусь,
мордою впросак...

* * *

Что с женщинами нынче стало?
Какой их всех загрыз песец?
Где сила женского начала,
зовущая мужской конец?

Не секс в глазах - ряд будней серых,
не блеск души - печаль и МРОТ;
Любовь слепа, ослабла Вера,
Надежда - та помрёт вот-вот.

Спешу от серых будней смыться,
тоску с души и тела смыть,
высоким градусом забыться,
всех чахлых Люб и Вер забыть.

На Мира сауна Вардана
в тьму жизни ярким бьёт лучом!
А в ней Анжела и Снежана,
а в них секс, блеск и жизнь ключом.

Я с матом пру из банкомата,
всем бледным Ленам цыкнув: "Брысь!"

Сердце рвёт стенокардия.
Постарела с телом мрия.
Самозванка терапия
налетала сто часов.
Пластилиновые крылья...
Отче наш и Маmma Мiа
добывали амнезию -
амнезия налицо.

Реки трёпа, спама, рэпа...
Вист без крапа, стрейч без крепа...
Гнутой вилкой чешим репу.
Всех по матери певцов
на экране обласкали,
рейтинги расти устали,
амнезию добывали...
Амнезия налицо.

Сном крещенским не умыться.
Рэп без мата, креп без ситца.
Аффилированные лица
ловко врут - всё на мази.
Веруем. Спешим поститься,
забытьём святым напиться.
Амнезия-мастерица.
Амнезия.

Я морю родному признанья писал,
спрессовывал вздохи в сонеты.
В прибоя волнах, в очертании скал
без лишних вопросов ответы искал,
не зная зачем мне ответы.

В открытом же море суть жизни проста
и сдобрена долей босяцкой...
Когда горизонта даль всюду пуста,
обычное дело - тянуть не за страх
для братии нашей рыбацкой.

Рыбак - вот кто трудится в море сполна
и места здесь нет авантюре:
рвёт жилы свои от темна до темна,
на хлеб с маслом и на бутылку вина, -
за боль и мозоль - по купюре.

На деньгах он сам дорисует нолей
слезами любого калибра.

Лысоголовый гриф навязанного мнения
всё большей тенью надо мной кружит.
Во мне разбужен спящий вирус отторжения
и тихой ненависти к соцпакету лжи.

Молва безмозглая о вшивой толерантности
и повсеместный вой о подвиге труда
растеребонькали пучок неадекватности,
что связан туго был бечёвкою стыда.

Кому нужны, когда мы все на паперти,
возня, грызня, исканье тёплых мест?..
И, находясь в здравом уме и твёрдой памяти,
я отрекаюсь от людей! Автограф - крест.

Стыжусь причастности к канонам, даже близости,
но в монастырские ворота не стучу;

Я по метрике не Гамлет,
но вопросом "быть - не быть?"
умудрился башню как-то
в сопли насквозь простудить.
Возражений бур проснулся,
Отче дал его вскормить,
но, чтоб в мир людей вернулся -
Бог забыл предупредить.

Шестерни щёлкнули в мозгах;
газ - интерес, сцепление - вдох, а что же тормоза?
Я против тем, что "за!"
За то, чтоб солнце встало,
зима чтоб не ругалась,
чтоб любить и денег не считать -
какая малость.

Вверх глаза: "Отец Небесный,
Твоей Славе вечно слыть!
С детства я нутром нечестный.
Позно ль истине учить?
Ныть?
Выть?
Пить?
Не пить? -
Мне важно.

* * *

Мне вдруг захотелось трэша,
постный надоел кулеш.
Взять в "Пятёрочке" пельмешек -
вот он, настоящий трэш!

Рыцарь я. Мой лик печальный
в маркет въехал "на коне" ;
к драке я готов морально,
ну-ка, нахамите мне!

Меж рядов блукая тенью,
ценники сверлю сычом,
выпил пиво, вскрыл печенье,
сделав морду кирпичом.

Врезать я готов кассирше -
вижу я в ней зло всех касс...
А она мне ми-ми-мишно:
"Как я рада видеть Вас! "

Добрый смайл в кольце помады
вышиб из седла меня;
будто в самом деле рада
мне-айвенге в конце дня.

Я икнул и не воткнулся

В моей руке зажат тяжёлый камень,
я собираюсь им разбить луну.
Век каменный. Я зверь, я больно ранен,
сейчас всё, кроме жизни, на кону.

На карту я б и жизнь свою поставил, -
ничтожна ставка, даром не нужна;
на глаз видать, что я её разбавил
враньём, спиртным и скудостью ума.

Груз этот камнем на некрепкой шее
всё чаще о себе даёт мне знать.
Гулял, кутил, куда уж веселее,
теперь же время камни собирать.

С аукциона жизнь мою не взяли,
в ломбарде - не тянула и в карат,
в комиссионном жёстко отказали,
у них такого хлама полон склад.