Бармен жутко обрадовался «замерщику» и тут же вывалил горячие новости. Во-первых, бухгалтерша Светочка ждет ребенка, поэтому он, Серега, сделал ей предложение на радость своей маме, давно мечтающей о внуках. Во-вторых, уборщица теть Таня увольняется в срочном порядке.

- Арестуйте его, - потребовала Лизонька.

Ступицын с интересом рассматривал снимок. Потом как можно добрее улыбнулся возмущенной танцорке:

- Милая девушка, давайте мы сначала отдадим эту фотографию на экспертизу, хотя я и невооруженным взглядом вижу, что это подделка: я хорошо знаю господина Болтова, но ни разу не замечал у него наличие трех рук.

Девушка заморгала.

Только мы со Стаськой вышли на улицу, позвонил Болтов:

- Немедленно домой!

Голос у мужа был настолько встревоженный, что я пожалела: нет у меня ведьминой метлы, не могу в мгновенье ока оказаться на родном пороге. Хорошо еще, что Тумаков, прочитав по моей испуганной физиономии, что случилось нечто неприятное, выжимал из машины не менее ста километров в час, наплевав на все дорожные знаки по ограничению скорости, да и в «пробки» мы, слава богу, не попадали. Так что дома я оказалась через полчаса.

- Что стряслось? – завопила я, узрев на крыльце печальную фигуру супруга.

Девушка покраснела, отставила чашку с кофе и пустилась в объяснения. Всем видом Рита старалась доказать искренность, но я, признаюсь, маленькой плутовке мало верила, не то что этот большой ребенок Стаська! Дурачок Станислав Владимирович печально кивал в ответ на каждый робкий взгляд блондиночки, внимал каждому ее слову и, кажется, начинал жалеть. Последнее мне особенно не понравилось!

- Мне так стыдно, Станислав Владимирович, что я не пришла на кастинг в агентство, - щебетала Рита, потупив глазки. – Но я не могла! По семейным обстоятельствам.

Стасик ждал в машине. В мое отсутствие он болтал по мобильнику с очередным издателем. Тот предлагал выгодный заказ: принять участие в оформлении подарочного издания «Ювелиры Урала». Господин Тумаков соглашался и с присущей ему наглостью настаивал, что на кастинге моделей для демонстрации украшений будет присутствовать лично. Издатель, видимо, принимал все условия – судя по довольной Стаськиной улыбке. Когда я почти без сил рухнула на соседнее с водительским сидение, «гений художественной фотографии» повернулся ко мне с сияющей физиономией, все еще прижимая сотовый к уху.

Тяжело дыша, я остановилась у порога спальни.

- Ах, как хорошо! Да ты моя славная! – пел и пел Болтов таинственной любовнице (а кто еще мог быть с моим мужем, когда законная жена на работе?). – Это то, о чем я так долго мечтал! Вот чего не хватало! Да! Как хорошо!

Музыка стихла, из-за закрытой двери донеслось сосредоточенное сопение.

Это невозможно вынести! Со всей дури я треснула кулаками по двери, и та, незапертая, распахнулась.

Я кулем ввалилась внутрь с воплем драматической героини:

- Мерзавец! Обманщик! Да я тебя собственными руками задушу!

В этот раз замечательный Орешников подвел: я скользила взглядом по строчкам, но не понимала смысла прочитанного, в голове вертелись неприятные мысли. Я буквально сжигала себя изнутри ненавистью к самой себе. А еще очень боялась: вдруг Алка скажет Виктору, что в его услугах больше не нуждаются? Может быть, Аллочка права, и мне нужен не разудалый супермен, а просто толковый специалист, который, благодаря богатому оперскому опыту, вмиг найдет причину наших несчастий? А еще я подумала, что мне пора в отпуск. Заслуженный. Заработанный кровью и потом.

Виновато улыбаясь и приседая, как перед высокопоставленным чиновником, нечаянно нагрянувшим с проверкой в наше скромное издательство, я предложила Алкиному протеже выпить минералочки, а сама стала продвигаться к дверям, поманив подругу-сводницу пальцем.

- Что еще? – удивилась Рюмина, когда мы оказались в приемной.

- Ты зачем его приволокла? Мало мне неприятностей, - злилась я шепотом: секретарша и так сгорала от любопытства, а потому – я уверена – пыталась подслушать наш разговор.

- И что ты собираешься теперь делать?

Алка смотрела на меня с интересом, словно я предлагала подружке сыграть в увлекательную игру под названием «сыщики-разбойники».

- Понятия не имею, - честно призналась я. - По идее, надо найти тех, кто хотел убить Стасика. Лучше бы, конечно, обратиться в полицию, но Тумаков вряд ли будет подавать заявление. Закричит: «Скандал – насилие над художником!» Уж я-то его знаю!

- Точно! – рассмеялась Аллочка. – Но ведь не прятаться нашему донжуану у тебя всю оставшуюся жизнь? Кстати, как на присутствие нежданного гостя смотрит Валерий?

Я вздохнула:

Завтрак прошел в молчании. Мужики почему-то на меня дулись, и я, как не пыталась их разговорить, не смогла. Плюнула, грохнула об стол кофейником и уехала на работу. В машине я дала волю чувствам: всю дорогу до издательства жаловалась Руслану на черствость мужа, делилась своими подозрениями (а вдруг Болтов и вправду завел молоденькую любовницу?), обвиняла в легкомысленности Стаса и его невероятные способности попадать в неприятные истории, а закончила тираду душераздирающим стоном:

- Господи, как хорошо, что Ванька сейчас на гастролях! Хоть не видит, что дома творится!