Вот так, не особо тут и людно, да и ничего непонятно. Ладно, раз я здесь, надо изучить обстановку, а потом посмотрим, можно ли вернуться назад, а если нет, то как тут жить. В Припяти явно делать нечего, да и Чернобыль вряд ли доступен. А девушка разглядывала соседнее дерево, доедая мясо.

- Вон та ветка вроде ничего, - показала она на довольно толстую ветку, - ты, если наелся, то спили её.

Пришлось лезть на дерево и пилить твёрдую, как камень, древесину, но вот ветка упала вниз, а за нею слез и я.

- Теперь вот тут, - провела она пальчиком по ветке.

Развалины крошечного здания тогда казались мне крепостью, и я прижался к стене, с трудом успевая менять магазины в автомате. Собак было не просто много, их оказалось ужасно много. Когда я вставил последний рожок, дурная мыль проникла в голову, что вот он, конец.

Обычно планеты губил коллапс звезды, а тут звезда ещё вполне живая, а планета перешла в такую фазу, что ей стало удивительно. Несомненно, когда-то планета была густо населена, остатки городов видны и сейчас. Некоторые заплела густая растительность, а другие занесены основательно песками.

Это началось всего пару поколений назад, когда стало очень модно жить под водой. Жилые модули разного размера и формы занимали люди, уставшие от суеты мира. Некоторые даже вовсе не выходили на поверхность, оставаясь под водой месяцами и даже годами. Интернет позволял им даже учиться и работать «на удалёнке. Самое забавное, что не только тропические воды заселили таким образом. Некоторые экстремалы поселились даже там, где моря замерзали зимой, оставаясь подо льдом на всю зиму.

Джакомо поспешил наверх с подзорной трубой.

- Испанцы, идут в Европу, приготовиться к абордажу! – команда понятная всем, кроме негров, но и до них быстро дошло.

Оружия на всех не хватало, но разобрали весь судовой инструмент. Теперь важно так сойтись, чтобы избежать затяжного пушечного боя, у испанцев просто больше пушек.

- Держать прямо в лоб! – Джакомо уже проделывал такое.

Безбрежный океан глубоко дышит мёртвой зыбью, остатками былого шторма. Ветерок едва проносится над морскими просторами, как будто устав рвать в клочья облака и разгонять волну. Сейчас океан сам вздымает свои воды, как будто отдыхая от тяжкого труда.

- Да её покрасили просто, - пытался отвертеться водитель.

- Смотрим дальше, - блондинка взяла шубу снизу подкладка оказалась пришита не везде. – Ещё раз показываю, видишь, какая кожа изнутри? А вот тут и срез виден. Теперь понял?

- Чего я понять должен? – водитель смотрел на всё это, как баран на новые ворота.

- А то, что при крашении в середине цвет другой, а у меланистов прокрас натуральный и на всю толщину. Ты мне будешь рассказывать, да я полжизни в мехах продавцом проработала. Это Норка, причём высшего качества.

Зоя пришла на Кордон, надо бы и отмычку себе в ученики взять. Парня что ли толкового, хотя и девчонку можно, только не дуру. А то после Деда к отмычкам она стала относиться с пристрастием.

- Ого, это что за чудо? – Зоя уставилась на женщину, сидящую у костра.

Зона видела всё, но такое случилось тут впервые. У костра сидела длинноногая блондинка в «лабутенах» и норковой шубе. Отрешённая физиономия не выражала ровным счётом ничего, кроме полной потери смысла.

- Это кто? – спросила Зоя у сталкера, сидевшего у костра.

С такими мыслями я бродила по лагерю, благо опасностей тут не было. Старенький ржавый Москвич, насквозь проросший растениями сиротливо стоял у кирпичной стены. Машинально открыв багажник, среди побегов я увидела инструмент в сгнившей брезентовой укладке. Собственно, а почему бы и не подумать, я же училась в колледже. Как там устроен Москвич? Ну конечно, сзади у него рессоры, а рессоры, это пластины упругой стали.

- Нет, в принципе любой может его перенести, если не бояться, а принять, как благо. Зона скидывает лишнюю энергию, свою боль и радость, если принять их, как свои, то с тобой ничего не случится.

- Это что, я тоже могу пережить выброс снаружи?

- Пока нет, ты воспринимаешь Зону, как нечто чужеродное и опасное, ты испугаешься, а она просто есть.