Жнивьё моё
Сон наяву - бескрайнее жнивьё.
Босая по нему иду, изранив ноги,
льёт дождь, ночнушка мокнет, к телу льнёт.
Не сплю. Проснулась и сижу в ознобе.
Светотечение лампадки на стене
рисует тенью колыбель над образами.
Не шевелюсь, совсем окостенев,
я мрамор, памятник, скрижаль, пергамент.
Нет места лишнему во мне сейчас,
высокопарные стихи созреют позже.
Сон, колыбель, жнивьё... в который раз
напоминают: жизнь и смерть - одно и то же.
Сумерки внахлёст
Переплёты грязных окон.
Ветви голые берёз.
Пауком, озябшим, соткан
невод. Сумерки внахлёст.
Думает паук всерьёз,
наловить себе съестного
в этой дачной пустоте.
Мясом поделюсь из плова.
Жалко супостата мне.
09. Посвящение. На мели
Когда от боли "внутривою",
огонь драконий прёт на волю,
то для меня нет лучше средства,
чем запустить в мешок с фасолью
ладонь.
И вспоминать, как лихо в детстве
пускали с дедом по каналу
- не Сен-Мартен, по Обводному -
с десяток блинчиков зараз.
Потом ломали чайной ложкой
янтарь глазури крем-брюле.
И вот сейчас, чуть повзрослев,
врачуюсь тем, что было в прошлом.
02. Сливаюсь. Мы друг от друга не зависим...
Мы друг от друга не зависим...
По руслу ветреной реки
плывут обрывки старых писем,
от безрассудства слов легки
в полутонах пастельной выси.
Смотрю из поезда в окно.
Рассветом небо в цвет лосося
на западе озарено.
Некалендарное число
на счастье подарила осень,
чтоб не зависеть друг от друга...
я знаю, где залечь на дно...
В Можайске?
Нет.
Подальше.
В Брюгге.
Наваждение
Она вжалась в кресло, обхватив колени,
ловит каждое прицельное, едкое слово.
Он в окно смотрит, чтоб её взгляд олений
не мешал оглашению его приговора.
Она чувствует стены, фундамент, Землю -
дрожью тела сдвигает земные плиты.
Он стоит, как довольный собою гремлин,
покорёжил спутник и столкнул с орбиты.
Она ищет в воздухе точку опоры,
набирая в лёгкие ураганный ветер.
Он внезапно смолкает, понимая, что морок
за смещённую ось полюсов в ответе.
Она с кресла сползла в его проклятый космос.
Давай, действуй!
Вычесать заколки и шпильки.
Разбросать, где ни попадя.
Тряхнуть космами, подмигнуть космосу.
Гикнуть, прыгнуть, хохотнуть...
уцепиться за гривастую шею ветра,
спросить:
- Как живётся, бродяга,
без метрики?
Давай, взмыливай бока свои пыльные!
Взмывай и неси меня над дорожными извилинами!
Туда, где взрывается облако снегом тёплой, в кружавчиках, памяти.
В эпицентр событий безмятежного детства.
В самую сердцевину.
Не опасайся последствий.
Давай, бродяга, действуй!
Бы
Да.
Сбежала бы с ним.
В ночь, на звук, палисадами к морю.
Напрямки, через страх.
Через тернии оговоров и споров.
Быстрому сердцу ногами вторя.
Задыхаясь свободой и счастьем,
рассыпаясь в цветах побежалости.
Да. Сбежала бы, сбежала...
Бы.
Малость и...
удержалась.
Mein Herzchen
Mein Herzchen,*
зачем ты сегодня так смотришь?
Неведомый космос ликует в глазах,
где в траурном танце погасшие звёзды
пытаются правду о прошлом сказать.
Mein Herzchen,
в ушедшем - биение пульса столетий.
Я слышу. Я помню.
Бесконечность назад,
когда растекалось багряное небо
свинцовою массой опавшей листвы...
в кафе не успевшем закрыться,
Mein Herzchen,
дурман марципана, пряностей... ты.
Я колко шутил, пожирал жадным взглядом.
Мой Бэмби
Милый мальчик,
ты надежду вселяешь...
Не надо.
Я молю, заклинаю...
Слюнь
Бывает так, что не дышу, дышать лениво,
и воздух мне как будто бы не нужен.
В мгновения внезапного порыва
- не быть, как все -
вдруг становлюсь счастливой.
Смотрю на облысевшие деревья,
на корни крон, цепляющие в лужах
насупленное небо. Не дышу.
Зачем дышать обмылку вечной жизни?
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- следующая ›
- последняя »