Вокруг пупка у пациентки была лагерная «партачка» - «люблю повеселиться, особенно пожрать», а сам пупок был непропорционально больших размеров. Как потом рассказали сведущие люди, фемина долгое время провела после освобождения на поселении рядом с одним из магаданских приисков и, согласно таксе, принимала от местных донжуанов в качестве оплаты за свои услуги такое количество золотого песку, какое вмещал ее пупок. Так что, размеры «кормильца» напрямую определяли размеры гонорара и потому пупок нужно было постоянно растягивать.
Моя покойная бабушка делала ей операцию. Какую – она и сама не помнила, не помнила уж тем более имени и звания этой почтенной дамы, а вот образ, яркий, живо повествующий о нравах, царящих то время в определенных, весьма беспокойных кругах, остался в памяти.
Много разных людей пришлось ей повидать за 16 её колымских лет, что работала она акушером-гинекологом магаданской областной больницы. А область та была самой большой в СССР – Чукотку сделали отдельным регионом лишь в «новое время».
Так что приходилось ей вылетать на самолетах и вертолётах санавиации в район Певека, а это как от Краснодара до Москвы. А там – на вездеходе и даже на оленях до пациентки. В стойбище. В чум. И там, прямо в чуме, под светом двух керосиновых ламп делать полостные операции. Она всегда с удивлением, граничащим с восхищением, говорила, какая нежная кожа у чукчанок, прямо как у младенцев.
Почему я начинаю с этого – не знаю. Так, вспомнилось просто. Потому нет никакой системы в том, что здесь вы прочтете, если захотите. Будут истории смешные, грустные… Разные. Но все – правдивые, потому что не все правдивое смешно, но все смешное правдиво.