До сих пор Ангела думала, что ненавидеть директора - это плохо. По крайней мере, говорить об этом вслух. Но сейчас, сидя на желтоватой осенней траве на самой вершине холма, девочка чувствовала, как в её сердце проникает новое чувство, злое и горячее, с которым она ничего не могла и не хотела делать. И судя по тому, как крепко сжимал её руку ТиДжей, Ангела была не одна.

Едва успев спуститься в столовую на завтрак, Ангела поняла, что оказалась права: день действительно обещал быть трудным. За столом восьмиклассников царило оживление. Шестеро друзей заняли свои привычные места, однако есть не торопились.

- Как вы думаете, - спросил Кросс, поправляя одну из своих тонких белых перчаток, а затем проводя рукой по чёрным волосам, желая убедиться, достаточно ли гладко они зачёсаны, - будет сегодня что-нибудь новое?

Всё началось с того, что, несмотря на воскресенье, не принесли какао. Будничного молока тоже не принесли. Вместо этого в гостиную восьмиклассников постучали, и чей-то незнакомый, но очень суровый голос велел сейчас же идти в актовый зал. Сначала ребята испугались: сорокалетняя война недавно кончилась, но вдруг опять что-то случилось? Однако идти всё равно пришлось.

В последний раз Ангела была в Стадкафе в прошлом году, перед Великим Зимним Праздником. Они часто останавливались здесь, когда ездили на дворцовый приём в Риловене. Вон в том магазине, кажется, мама купила Пикси милое платье в горошек и шапочку, как у мышки.

Резко развернувшись на компьютерном стуле, Ангела взяла со стола карандаш и подчеркнула строчку. Сегодня она не стала подниматься в гостиную семиклассников, чтобы сделать уроки, а осталась в кабинете мистера Змея. Учитель бил по клавишам своего ноутбука, не обращая на ученицу внимания. Девочка вздохнула – за окном уже смеркалось, а ведь они планировали отправиться в город!

Виктория прислонила пылесос к стене и опустилась на ступеньку. Дверь скрипнула, и Эттан с Мэлс на руках вошёл в дом. Тори нахмурила брови: она видела, что брат и сестра относились друг к другу достаточно холодно последние несколько дней. Хоть девушка ещё и не выяснила, кого касался тот жуткий разговор в прихожей, который она слышала раньше, она была уверена, что Мэлс не справилась. Как ещё объяснить, что девочка выглядела такой осунувшейся и понурой?

- Ты не знаешь, отец дома? – спросила Мэлси, когда брат осторожно поставил её на землю.

Саманта подумала, что актовый – или, как его называли, общий – зал в Академии будет большей целой её школы в Пэнсипорте. С помощью Змея ребята нашли седьмой класс, рассевшийся в середине: ближе всего к сцене сидели детсадовцы, потом школьники – в порядке возрастания, с первого по одиннадцатый класс, а затем – студенты, преподаватели, воспитатели и учителя.

В мужской раздевалке было жарко, поэтому Кайл спешил как можно быстрее застегнуть рубашку. Неповоротливые пальцы не слушались, и пуговицы не попадали в дырки. Больше всего Кайла рассматривало в Академии то, что нельзя было повсюду ходить в волчьем обличии. Вся его грация и ловкость куда-то исчезали, когда он превращался в человека. Когда он вырастет и закончит школьное отделение, то будет жить где-нибудь в лесу, постоянно будучи волком. Правда, Кайл нахмурился, ему ни в коем случае нельзя бросать бабушку. Придётся заходить к ней раза два-три в неделю, чтобы принести воды или наколоть дров.

Машина повернула в лес. Чёрное предполуночное небо и остатки городских домов исчезли за высокими тёмными деревьями. Мэлс прижалась лицом к стеклу и тихо вздохнула. Она позволила себе это впервые за многое время, до этого девочке приходилось делать вид, что ей всё равно.

На алхимии Ангела пожалела, что плохо отзывалась об основах медицины. Всё-таки собирать травы и готовить из них лекарства было гораздо интереснее, чем записывать свойства элементов и считать, считать, считать… Правда, сами элементы девочке понравились.