4.

Верст пятнадцать до села –
Мир анабиоза.
Нас щебенка привела
В логово колхоза.

Тонет в месиве нога,
Тянет дымным чадом.
Видно, Курская дуга
Пролегала рядом.
Перед нами предстают
Жуткие картины –
Нужен был гигантский труд,
Чтоб создать руины.
Тут хранится масса тайн:
Почему на поле
Покореженный комбайн,
Трактор на приколе
Без колес и без движка,
Борона в кювете,
Старый ЗиС исподтишка
Разбирают дети?
Вопрошаю я детей:
- Что там чуть повыше,
Без окон и без дверей
И почти без крыши? –
- Раньше школа там была,
А потом свинарник.
Растащили все дотла,

*
Грустит кремлевская стена,
на трубы Мосэнерго глядя.
Цветет в Калуге бузина,
жрет водку в Киеве мой дядя.

*
Ушёл, оставил без присмотра,
и как-то сайт осиротел.
А ведь писал так шустро, бодро.
Ну что ж, видать, перепотел

*
Стихи творит и кровью он, и потом.
Все графоманства пройдены круги.
А чтоб его не звали рифмоплетом,
он пишет белые стихи.

*
Такого не возьмёте голыми руками,
На все готов его ответ,
Причем не прозой, а стихами.
Ну, что поделаешь? – Поэт!

2.
Довела,
что спасу нет,
Тещу ностальгия
По застольям прошлых лет –
В годы молодые.
«Ежедневно
с утречка
Для любимой Мани
Жбан парного молочка,
Чибрики в сметане.
Борщ свекольный на обед,
Соломать,
да с квасом!
И, конечно, на десерт
Два яичка разом.
А на ужин тюря, к ней
Бульбочка в мундире,
И всегда есть для гостей,-
Самогон в бутыли.
Двадцать с хвостиком дворов
В этой деревушке,
Значит, столько же коров,
В каждом доме хрюшки.
Кур, цыплят не сосчитать,
Утки, гуси – стадом.
Как справлялась только мать
С этим зоосадом?!
Хлопотала на дворе
И одно твердила,

*
Мой коллега по сайту недужен,
потому что он бегал по лужам
без зонта, без калош.
Что с больного возьмёшь?!
С детства он головою недужен.

*
В нашем доме чудил лиходей.
Он с балкона плевал на людей.
А вчера перебрал,
в управдома попал.
Без удобств, словно бомж, лиходей.

Не могу ответить точно,
Что ниспослано судьбой:
То ли Божий рай досрочно,
То ли чертов ад с лихвой.


Сумасбродная девчонка –
Боль и радость, мрак и свет,
То капризнее ребенка,
То мудрей преклонных лет.


Предсказать ее – пустое,
Угадать – напрасный труд –
Миг прошел – она другое:
То как пряник, то как кнут.


Думал, что ясна натура,
Оказалось все зазря.
Так же прав я, говоря,
Что бурят – потомок бура.


И опять в разгадках маюсь,
Взгляд уставя в чистый лист.
Все понять ее пытаюсь
И надеюсь – оптимист!

Эта повесть в стихах написана в конце 80-х гг., когда страну трясли две основные невзгоды: пьянство народа и дефицит товаров. Сегодня, пожалуй, осталось только первое. Надеюсь, что и молодежи будет интересно прочитать о недавнем нашем прошлом.

Любви, знать, быть ревнивой истеричкой.
Так пусть, любя, висками поседел –
Ведь, ей не жить, заплесневев привычкой,
В рутине личных и не личных дел.


В душе заря сменяется ненастьем,
А после зной и непогода вновь,
Но счастлив я с тобой тревожным счастьем,
Что дарит мне нелегкая любовь.


Да, счастлив я в минуту примиренья,
Когда ты, гордо выждав первый шаг,
Ответишь: - Зря в разлуке ждем спасенья,
Ведь, мы в одних, желанных кандалах.


Их звон порой до боли оглушающ,
А в звуках нет тепла и чистоты.
Заупокой вещает дым пожарищ

Я в миттельшпиле побывал ферзём,
А в эндшпиле – непроходною пешкой.
Что было полыхающим костром,
Чадящей тлеет головешкой.


Жизнь так и шла слоёным пирогом:
То со щитом, размахивая саблей,
То на щите, израненный врагом,
Я наступал на те же грабли.


С рождения заложенный финал
Вдруг скорым матом явственно забрезжил.
Всевышнему, конечно, проиграл.
Сыграл я блиц, как будто бы и не жил.


Грехи аукнулись, как бумеранг.
К концу идёт на короля охота.
Диктует каждый шаг его цугцванг.
К тому ж в условиях цейтнота.


На чёрно-белой клетчатой доске

Живет у меня Барабашка –

Шкодливый, скажу вам, субъект –

Ночной беспардонный бродяжка,

Чей близок к нулю интеллект.