Женщина непредсказуема,

как ротвейлер:

то просит ласки, трётся об ногу,

то будто бы поменялся ветер

и лучше её не трогать.

Сканирует глаз ледяных прищуром,

ищет место, куда побольнее.

Проткнёт, как баранину

словом-шампуром,

затопчет,

как конный патриций плебея.

Закрутит, завертит,

как линией Мёбиус,

Прости навязчивость и дерзость,

Я графоману стал под стать.

Но почему-то есть потребность

Тебе признанья рифмовать.

Мне сочинительство – работа,

Тяжелый, но желанный труд,

Но чувства требуют исхода,

Меня в поэзию влекут.

Я, выворачивая душу,

Пишу тебе. В своих стихах

Грешить по новому не трушу,

Едва покаявшись в грехах.

*

Не нУжны тОрты и цветы,

Жюльены и моллюски.

Подругу тянет на грибы,

Но … в качестве закуски.

*

Козырную бы мне карту!

Нужно с фартом быть дельцом:

Повернуться лучше к фарту

Не спиною, а лицом.

*

Поставит крест свой космогония

На грешной сущности Земли.

Звучат в межзвездной какофонии

Слова любви. Ты им внемли.

Против солнца

погляди из-под ладони

на сосновой рощи темный фон.

Воздух мошкарой

до густоты настоян,

словно мухами

засиженный плафон.

Это,

значит,

мы таким компотом дышим?

И еще не лень нам повторять:

"Город - это смог,

асфальта вонь до крыши.

Полной грудью

только здесь дышать,

где леса нас насыщают кислородом,

Кичиться заумностью – это не ново,

И выверты слова и слава – «Круты!»,

Считать посвященным себя очень «клево» -

Другим недоступно, но ведаешь ты.

Ущербному уху не слышатся ритмы? –

Классический стих для таких – атавизм.

В свободе от метров, размеров и рифмы

«вещают» верлибром, презрев классицизм.

И это считается даже «прикольно».

От метро, к метро струится

Человеческий поток –

Озабоченные лица,

Мегаполисовый сок.

И у каждого мобила.

От детишек до старух

Эпидемия сразила,

Косит сотовый недуг.

Меломанов вереницы

Держат в ритме рока шаг,

Голопузые девицы

С FM-радио в ушах.

На ходу студент играет,

Взор уставив в телефон.

Как по компасу шагает

Современный мультиклон.