Солнечный мартовский денек – редчайшее явление, а то и вовсе из ряда вон. Солнце то ли боится выглянуть из-за плотных серых облаков и посмотреть, чего же там люди за зиму натворили в своих городах, понастроили, захламили. То ли просто стесняется, ведь сколько его не видно было, за зиму появлялось с десяток раз, это же по пальцам пересчитать.

Фотография – маленький клочок бумаги, заставляющий пережить всплеск эмоций или оставить абсолютно равнодушным, позволяющий мысленно переместиться в прошлое или с долей тепла и легкой грусти поразмышлять о тех событиях, оставаясь в настоящем.

Горестно и тошно было на душе. Хмурое осеннее небо нависло тяжелыми свинцовыми тучами, желая обрушиться на землю и в мгновение ока накрыть, раздавить многопудовой тяжестью мокрые серые ленты дорог, башни-высотки, торчавшие тут и там, словно иголки ощетинившегося гигантского чудовища...

Все карапузы в зимних комбинезончах невозможно похожи на неуклюжих пингвинят. Безусловно, пингвины не такие уж и неуклюжие, особенно в воде, но ходят они весьма презабавно. Крылышки чуть оттопырят, животик выпятят вперед и переваливаются с лапки на лапку.

Трамвай, тихонько позвякивая, лениво катится по сонным улочкам маленького городка. Сейчас шесть часов воскресного июньского утра. Городок спит, убаюкиваемый мягким шелестящим шорохом мелкого дождика. Погода стоит тихая и безветренная.

Лежащий на столе шоколадный батончик манил и притягивал. Его яркая глянцевая обертка привлекала взор. Дизайнеры потрудились на славу, изобразив нежнейшую текстуру этого восхитительного лакомства. Весьма образно прорисовали, как из молочно-шоколадной пещеры с легким изгибом изливается лавовый водопад тягучей карамели, затапливая аппетитные хрустящие орешки.

Она поставила на кон всё, что имела, чтобы получить то, о чём мечтала девяносто восемь лет. Старуха давно ждала этого дня. Улыбнувшись своему отражению, она завесила старое трюмо чёрной тканью и представила себя молодой. Медленно светало.

Через несколько минут к дому подъехало такси. Старуха надела соломенную шляпу, взяла небольшую сумку с вещами и вышла из дома. На крыльце она остановилась, огляделась кругом, будто в последний раз, а затем повесила на дверь тяжелый металлический замок. Ключ забросила в бурьян, и шаркая, поплелась к машине.

Она поставила на кон всё, что имела, чтобы получить то, о чём мечтала девяносто восемь лет. Старуха давно ждала этого дня. Улыбнувшись своему отражению, она завесила старое трюмо чёрной тканью и представила себя молодой. Медленно светало.

Доброго времени суток тебе, милая моя, родная, Полюшка!

Никак не решался написать это письмо, а сегодня выдался такой замечательный день, солнечный, тихий, безветренный, руки сами потянулись за письменными принадлежностями, желая перенести мысли на бумагу. Наверно тебе безумно интересно, как складывается моя поездка по крымскому берегу. Так вот отвечаю – наичудеснейшим образом. Берег крымский – это жемчужина, сказка, мечта, да что там, это бальзам на мою растерзанную и порванную душу.

Из-за угла неторопливой походкой вышел серенький котейка, на вид месяца три-четыре, этакий кот-подросток, крепко держа что-то в зубах. Сначала показалось, что кот несет мышку, но приглядевшись, поняла, что это сухой листик, с торчащим будто хвостик, черешком. Он горделиво нес сей предмет, приглядывая себе для игры местечко посуше.