В темноте этот мир оживает,
И шепчет мне странные скучные сны,
Что не помню, куда возвращаюсь,
Всю жизнь проживая в плену тишины.

Из забытого детства подарок
Пришел, а в итоге в горстях свежий снег.
Тихо тлеет вселенская ярость,
Не видеть, прохожим в глаза не смотреть.

Слышу ясно — все тоже устали,
Но верят, живут, ускоряется бег.
Мир такой ослепляюще-яркий,
Что я ничего не смогу разглядеть.

А в хрустальном шаре туман войны,
Напряги глаза — сам увидишь это.
Я прекрасно знаю, зачем здесь ты.
Два вопроса задал и ждешь ответа.

«Расскажи как и отчего умру,
Пусть чем больше знаний — тем больше грусти.
Я б повеселился, но не могу.
Почему в душе постоянно пусто?»

Как умрешь, дружок? Карты говорят:
Весь в крови валет, сверху злая дама…
Ой прости, не то… В тридцать семь, инфа —
Сто процентов, да прямиком из шара.

От цирроза печени, ты же пьешь
Как верблюд, дружок, это ненормально.
Пустота в душе — твой второй вопрос,

Ввести бы в курс дела повторно забытых богов, но незачем,
Они, отлежавшись в пыли, не увидели перемен
И, загородившись, как ширмой, своей недоступной вечностью
Растянут просмотр наших маленьких жизней на сотни лет.

Плохой сериал без актерской игры и сюжет банальнейший.
У каждого здесь дежавю, словно смотрят в сто первый раз.
«В конце все умрут» — так нам заспойлерили финал. Ну надо же!
Сбежать бы пораньше, до титров, неважно уже куда.

Идти в горизонт налегке, до упора, начать все заново,
Не сбросить немыслимый груз не убить, не прогнать себя.

Бледное небо над брошенным краем,
Краем моим — то есть краем земли.
Красный закат свежей кровью стекает,
Крася далекое русло реки.

Я этот мир обошла с удаленки,
Я эту жизнь прожила десять раз,
Наполовину в глубокой, зеленой
Сказке. И это не просто пейзаж!

Над головой фиолетово-черный
Виденный в пятницу в розовых снах,
Всеми забыт на пустой остановке,
Ставший рисунком на ржавых дверях.

Серые стены и надпись без смысла
Кадры из хроники — вид из окна.
Это не просто пейзаж: слишком близко,
Где-то внутри, в отраженьи зрачка.

Пересказывай ветру весенние сны
И восторженный отзыв получишь
Очищающим светом далекой грозы.
Запрягай свою черную тучу!

Мягким брюхом, едва не касаясь вершин
Верных долгу лесных темных стражей.
От внимательных глаз небеса заслоним.
Для чего? Никому не расскажем.

Вдоль шеренги, еще не прозревших к ночи
Фонарей, уходить в теплый вечер.
Белым снегом навстречу летит конфетти
Свежей скатертью с яблонь на землю.

Мягким шепотом юной зеленой листвы
Кто-то просит и просит вернуться.
И доверчиво под ноги бросился мир,
Заражая желаньем проснуться,

Смотрим вечность сквозь небо.
Отзывается болью в глазах
Каждый кадр и это
Слабый разум не в силах познать.

Ледяной, темный, грозный
Мир чужой, недоступный для глаз,
А холодные звезды
Светят и что-то прячут от нас.

Там — в немой черной бездне
Кто-то есть, соткан из пустоты
Страшен и бесконечен,
Только мы так ничтожно малы.

Звуки проклятой флейты,
Рваный гул барабанов зари.
Этой музыке внемли:
Под нее зарождались миры.

Льются низкие ноты
В онемевшей от страха ночи.
Дышишь медленней, чтобы,
Пусть не слышать, но чувствовать их

Кривые строки надиктует эхо,
А я запомню все и встречу нас,
В попытке сформулировать ответы,
Совсем одних, ослепшими в снегах.

Уже чужое краденое солнце,
Укрывшись в облаках следит за мной.
Я вечером спешу в свою коробку,
Чтоб там дрожа забиться в уголок.

В слепых снегах, мы не одни на свете.
Все исправимо, просто дайте знать.
На крики не ответит даже эхо.
Пытаемся сбежать в себя, а там

В забытых снах нашептывает время
Напоминанья об ушедших днях.
И память не приходит в запустенье,
Привыкшая обманывать себя.

Так мало оставалось до вершины,
До легких, словно пыль, небесных гор,
Уже сплелось корнями с Иггдрасилем,
А неба не достигло до сих пор.

Смертельно-бело, выцвело от ливней,
Стотысячную бурю пережив,
Устало ждать, застыло и погибло,
Промокшее, одно осталось гнить.

Тянулись дни неуловимо в небыль
И каждый что-то норовил отнять.
Привет растущим порознь деревьям!
Свободным и отвергнутым, как я.

Измученный, уже готовый сдаться
Тянусь к вершине высохшей рукой.
Где или доползти, или сорваться
Вниз, в ласковый заманчивый покой.

Словно зов, словно просьба звенит в ушах.
Остывал черный ельник в совиных снах,
Где от строгих, внимательных зорких глаз
Прошлогодняя хвоя не спрячет нас.

Где нестрашные твари из старых книг
Ни один бестиарий не вместит их.
Песни вверх, до луны незаметный хор
Поднимается эхом со дна болот.

Шепот в шелесте трав под ногой твоей
Быть внимательней, пересказать суметь
Эту смесь страшных сказок и вещих снов
И деревья заплачут густой смолой.

По не топтаным тропам искать следы
Где бездомным огнем позовет вдали

Ушла, не заметив, что стало теплее
В рассветную дымку последней зимы.
Кровавое зарево медленней тлеет,
О том, что никто не пришел проводить.

А там, наплевав на земные законы,
Сквозь треск бесконечных помех донесли
Твой голос далекий, до жути знакомый
По проводу спутанных нитей судьбы.

А свет, слишком призрачный, чтобы увидеть
Зовет где-то в недостижимой дали
И просит настойчивый неуловимый
Из темного прошлого голос: "вернись!".