Если только кашель мог быть горестным, то Волшебная Книга обладала им в полной мере. Властелин Ночи слышал, как жалобно сетует она на свою судьбу, однако заводить пространные разговоры сегодня ему не хотелось. Он поправил цилиндр, и глянцевый бок отбликовал ночному светилу ответный привет.

Я странным забываюсь сном:
В пустом бокале - лунный свет.
Коснусь бокала - не согрет
Он лунным призрачным вином.


А лунный мёд всё льется, льётся
И золотится, как река.
И надо мною свысока
Луна, мне кажется, смеётся.


Скользят причудливые тени
И прячутся в полночной мгле.
Я снова грежу о тебе,
Я опускаюсь на колени...


Потом кружусь, схватив бокал,
Разбрызгиваю лунный мёд.
Меня, наверное, поймёт
Лишь тот, кто верить не устал.


От лунных брызг вокруг светло,
Я в их сиянии купаюсь!
Я слышу звон и... просыпаюсь...
А за окошком рассвело...

Солнца свет меня не греет,
И не греет свет луны.
Надо мной небрежно реют
Очарованные сны.


Снилось мне, что я русалка,
Я ныряю глубоко.
В волосах моих фиалки,
Мне привольно и легко.


Волны звездный свет качают,
Колыбельную поют.
Лунным золотом венчают
Мой неласковый приют.


Будто облака льняные
Лилий белых лепестки -
Неувядшие, живые,
Словно след моей тоски…


Памяти моей не стало:
Всю изгладила волна.
Кем была, о чем мечтала?..
Манит только глубина.


Душу где-то потеряла -
С ней рассталась навсегда.
И, смеясь, не понимала:

- Ничего не успеваю! Совсем нет времени! - Теребила кружевной воротничок сестра графа, встретившись перед завтраком с братом графини. Оба бесцельно слонялись по саду.

Глава 2

Обед прошел в молчании, которое время от времени разрывалось ничего не значащими репликами вроде: «Тыквы нынче великолепны! Рагу из них, вероятно, будет особенно нежным» или «Вы видели, как низко идут облака? Наверняка это к дождю!». Граф, так и не сменивший заляпанного чернилами халата, согласно кивал, однако по сути ничего не слышал - взгляд его сохранял отстраненность пребывающего за гранью.

Говорят, когда мы засыпаем, наша душа покидает тело и отправляется странствовать по иным мирам. И будто бы все, встреченное ею в невероятном путешествии, возвращается к нам снами. Не знаю, так ли оно на самом деле, но однажды мне снилось нечто совершенно удивительное.

В местном почтовом отделении собралось совсем немного народа, и это меня порадовало - быстро управлюсь. Парень с посылкой отошел заполнить квитанцию, и к окошку приблизился старичок с палочкой. Не знаю, почему я вдруг взялась присматриваться к нему. Старичок как старичок: чуть ссутулившийся под гнетом лет, в старенькой курточке, с сухими узловатыми пальцами… Хрипловатым голосом он попросил поздравительную открытку с маркой.
- Для мужчины или для женщины? - осведомилась оператор.

Честно признаюсь: я люблю зиму. Эту любовь я, наверное, унаследовала от бабушки. Ясно помню, что она, когда шел снег, сидела у окна и, не отрываясь, глядела на пушистые хлопья, кружившиеся в легком танце. Бабушка говорила, будто снежинки кажутся ей лепестками белой сирени, которые кто-то сыплет прямо с неба… Сравнение казалось мне красивым, но я не понимала его смысла. Если же я спрашивала бабушку, почему снег похож на сирень, она ничего не отвечала - только качала головой и улыбалась загадочной и немного грустной улыбкой.

И почему так бывает: мечтаешь-мечтаешь о чем-нибудь, а когда мечта, наконец, сбывается, то волком завыть хочется?.. Мрачные мысли одолевали Аленку с самого утра - выходной, чтоб его!..