Добрый пан Обуван или Дар свободной панны
Мастерская старого пана находилась прямо за познанской ратушей. Не было при нем ни помощников, ни мастеровых, ни товарища-соседа. Не было у него ни жены, ни детей. Один на свете жил пан Обуван, но одиноким никогда себя не называл и грусть и тоска по своей одинокой жизни были ему чужды, да когда же на то у такого мастерового время найдется?
До зимы
Отступление. Снова отступление. Мы вернулись к старым траншеям. Да-да, старым (старым?) добрым (добрым?) траншеям. Мы не видали их мгновение, позиционно держась за опору. Затем – дали бой! И вот результат - мы отброшены сюда снова. И снова - это отступление.
Что ж… не так далеко мы ушли, не так уж прямо «назад» нас отбросило к прежней позиции. По-прежнему – отныне ничего не будет. Ведь мы сейчас совершенно не «по-прежнему» смотрим друг на друга и на всех вокруг. Всех? Всех задействованных в сцене возни. О, вышло бы великолепное батальное (батальное?) полотно:
Хозяин простор
Снежной ночью, по крепкому насту
Брел человек известной тропой.
Вихрь ледяной и стужа не властны -
Видит он путь под своею ногой.
Здесь он хозяин простор многоликих,
Встречный дикарь или зверь - то под ним!
Он не знавал над собою великих,
Не признавал ни над кем светлый нимб.
Все, что вокруг принадлежно ему лишь.
Всё, что есть в нем - то природная сила.
Гром, буря, вьюга, ненастье - Души тишь!
Он бредет к той, что Судьбу его свила.
В нем нет вопросов, исчерпан тот кубок.
Путь лишь один, он ведет по прямой -
Сначала его был оставлен зарубок...
Не заплутает!
Страх
Не оглядывайся! Нет-нет-нет! Нет! Не оглядывайся, мальчик! Ты должен бежать скорее! Изо всех сил и со всех ног!
Темнеет тропа пред тобой, но сзади светлее? Едва ли! Не поворачивай своей маленькой светлой головы! Только беги! Беги!
И мальчик бежал. С тропы прямой, свернув в могучую чащу громадного леса. Он слышал этот ужасный голос, подгоняющий его… Звук тот, глухой и тяжелый бил его по ушам, хватая за кончики пшеничных тонких волос.
Тироль неповторим
Над ней голубое-голубое небо, а по небу плывут пушистые белоснежные облака – одни похожи на круглые взбитые подушки, другие – сливочные пенки, снятые с молока, третьи – на кучерявых толстых барашков… плывут по небесному бескрайнему морю неровными стадами… альпийский утренний ветер гонит их на запад – там скроются они за склонами белых гор, сольются в цвете…
Здравствуй, юноша
Здравствуй, юноша...
От скуки напишу тебе письмо:
Да про то, что на рассвете
Все красиво и легко;
Днем, в зените - беспокойно;
На закате - мудрено...
Поменять бы все местами:
Беспокойное - убрать!
Мудреное - на рассвете,
Чтоб в зените отдыхать!
Ну а легкость на закате,
Чтоб от скуки - не писать!
Вот беда - без беспокойства
Мудреного не сыскать,
А без красоты рассвета
И зенита не понять.
До свиданья, юноша...
Напишешь, коль соскучишься потом:
"Да про то, что ты в зените
Беспокоился во всем;
Да про то, что на рассвете
Красота милей всего...
В бой идет кавалерия
В бой идет кавалерия,
За ней пехота - "Вперед!"
Бесстрашная инфантерия -
Ценен мне каждый взвод!
Враг разбит за мгновения:
Моим генералам - "Ура!"
Спать иду без сожаления -
Отлично прошла игра!
Детства сон, как затмение -
Солдаты снова в строю,
Генералы кричат - "В наступление!"
Все бегут - я бегу!
Гибнет взвод инфантерии...
Раньше играл в них я!
Не пускал, правда, без кавалерии...
Но теперь играют в меня.
(20.10.2016)
Красивые
Она дала свое согласие. Эта красавица станет его женой и жизнь, что пойдет далее будет подобна его любимой песне, которую он и сейчас напевает про себя, крутя педали велосипеда, стараясь как можно скорее преодолеть расстояние до места назначения. Она не любит опозданий. Она терпеть их не может. И он не может позволить себе расслабиться теперь, хоть уже и имеет «на руках» ее согласие на брак. Но это еще только всего лишь – согласие. Кто знает, что может взбрести ей в голову… Да, нет же – ничего страшного теперь точно не произойдет. Она будет с ним. Ведь он точно уверен – она его любит.