- Стоять! - кричал часовой. Я успела спрятаться за стену разрушенной школы. Знала, что не будет по нам стрелять. Да и жрать очень хотелось. А там - помойка, можно было откопать под снегом пищевые отходы.

И я копала. Сейчас понимаю, что нас видели все. А потом, тот самый рядовой крикнул: “Прячьтесь!”.

Я знаю, Осень, ты блудница.
Но я тебя давно простил,
Ведь ты и нищим, и царицам,
Глоток даешь своей любви.

Ты танцевать с любым готова
Унылый вальс сухой листвы.
Поэта не сыскать такого,
Чтоб ночь с тобой не проводил.

Прощай, лишь выпьем на дорожку.
За наши дни, за дивный флирт.
Станцуй еще раз. Хоть немножко.
Не хочешь? Ну тогда иди...

Дождем не плачь, ведь ты актриса.
Недолог век твоей любви -
Задерни белые кулисы
И вновь сбеги гулять с другим.

Одна осталась - все погибли.

Как холодно. На лужах лак.

Ах, как обидно… Как обидно...

Ведь скоро снег, а с ним и мрак.

- Смотри, товарищ, добрались,
Берлин дрожит от канонады!
- Не унимался пианист,
Немного приобняв комбата.


- Что будешь делать, поделись,
Когда врагов падет армада?
А тот в кулак сжимает кисть:
- Я флаг воткну им над Рейхстагом!


- А у меня другая мысль,
Бетховена исполнить гадам.
- Слышь, музыкант, давай пригнись,
До этого дожить бы надо...

Я Шляпку люто ненавижу!
Ему плевать январь иль май:
По два стиха за день - бесстыжий...
И класть хотел на календарь.


Завидую, *баться в спину...
Ворона, б*ядь, а смотрит в даль:
Пусть половина - шлак и грыжа,
Однако есть и флеш-рояль!


Пижон дурацкий, слов прям нету,
Но ведь завидую... Печаль!
Манер дебильный, рифмы-“мыши”.
Я так не смог бы - как же жаль.

... Ее от дождя защищая,
Парит на ветрах синий кит…
Девчонка, о принце мечтая,
Одна среди сопок стоит.

Пошел в магазин. Споткнулся прямо у подъезда, едва не угодив лицом в лужу. С досады кинул в нее камень. Поверхность поплыла бензиновыми разводами… Сначала в ней угадывался губернатор… Потом мэр… Но в итоге вода успокоилась, явив мое собственное лицо. Пожалуй, не стоит кидать камни в лужи…

Я не люблю пустых стихов -
Худых посылов, ради строчек,
Напраслину и лишних слов,
Там, где сказать дано короче…


Глаголом дОлжно только жечь,
Себя отдав, как оболочку, -
Кричать, сиять, гореть, болеть...
Но, смерть презрев, не ставить точку!

Анне Ахматовой посвящается.

- Куда же делось все тепло? -

Колючий сыщик вопрошает.

По сторонам глядит смурно.

- Сдается мне, его украли!