Старая цыганка разложила карты, воздух посинел.В синеве выросла башня и рухнула.Люди стонали, кровь текла рекой.Генрих устал перебирать кости и сложился как чемодан.Он не ожидал от себя слабости, но была уж ночь.Птицы надулись в предвкушении залпа дождя. Из вороха воспоминаний вылез червь.Дубрава шумела, соловей пел, журчал ручей.Глина мялась, стонала и вывернулась рукой и восстала против себя самой.Дикая кошка надела сарафан и надула губы.Урна переполнилась, вода стала мутной, в центре земли- Чингисхан.

мыши прибегали,

радостно кричали,

всех в омут покидали, радовались, хохотали.

"Уали- уали- уали" - вот так они кричали.

Щелкунчика воспевали, животы ломали.

выходит одна мышь, то есть рыба

и говорит: я не намерена сидеть в море!

я хочу кайфовать на просторе,

детишек своих осиротелых обнимать,

вас всех целовать, жестко сгибать,

почки- печень- сердце - все отдавать!

но не был час добрым, ветер с севера дул,

выходит мужичок по кличке Федул,

оранжевые дни отзвенели.

осталась лишь янтарная склянка осени.

а в ней муха, бьющаяся в стекло.

паутинка на окнах, слабое солнце.

шуршащая листва под ногами.

мечты обрывки, их ветер колышет.

последняя птица, спевшая гимн любви.

стадо профессоров, склонившихся над больным.

гуманоиды, рассматривающие нас в пробирке.

ветер колыхнет паутинку, и паук залает.

Анастасия читает книгу, сидит в белой ночнушке.

Ей хорошо, осенний день прекрасен для прочтенья книги.

Люди вянут на глазах, людям плохо, люди желают прохлады и холодного запотевшего пива, светлого будущего, легкой мысли, удачного жребия, счастливого случая.
внук сказал, что у него расплавились мозги. Кстати, мне понравилось как он сказал, очень образно. Я представляю плавящиеся мозги внука. Серая жижа стекающая там где-то внутри головы. Но он еще продолжает членораздельно выражаться, и в его речи чувствуется мысль.

Вокзал, полный криков и суеты. Дети, выпадающие из колясок; тучные потные люди; пустые женщины; и духота, она превращает людей в озлобленных и мерзких тварей. Люди сходят с ума. Ночь не дарит прохлады, ничего не заканчивается ночью, дождю не суждено пролиться. Город раскалился выше предела, и люди обезумели. Я хочу скорее бежать отсюда прочь и наполнится прохладой, горной свежестью, напиться из чистого источника.

Девочка, катающаяся на велосипеде.Старик, разгадывающий кроссворд.Говорящие вполголоса тетки.Старик - монгол, сидящий напротив меня.Шум дороги, тополиный пух, дневная духота. Измученное небо, лилово- синее, но грозу оттягивает, и все продолжается.Звонкие голоса детей, тень деревьев, дарующая легкую прохладу.Взгляды, обрывки фраз. Дед, крикнувший : Гоп!И снова пух, пух, пух.

Поезд это сжатое подобие жизни. Большую часть времени мы скучаем, не знаем чем занять себя, жаждем убить время. Убийцы времени! Время хохочет над нами, оборачиваясь в нас самих, вонзает нож в печень. Тупица, меня не существует! Поезд! Через леса, поля, мчится поезд. По убитому времени, растекшемуся на картине Дали. Скучаем. Едим, срем, спим. Но вдруг луч светлой надежды озаряет наши чахлые души, высохшие без любви. Остановка! Мы вываливаемся наружу. Это и есть единственный миг настоящей жизни долгого пути.

В тебе покой вселенной,

Я сам не свой.

Мне страшно

То жар, то холод

Яркий свет бьет в глаза.

А в окне – дерево.

Какие-то мгновения,

Во рту вязкая слюна,

Губы засохли

И потрескались.

Из глубины меня

Прорывается крик,

Но я ловлю его на последнем

Вдохе и, комкая, швыряю.

Разбивается. Разлетается

Осколками и гаснет.

Сердце встало,

Провалилось вглубь.

Сам не свой

У стоматолога в кабинете.

Порой,