Месяц вантоз второго года республики, единой и неделимой, подходил к концу. По старому стилю была уже середина марта. В этот теплый весенний день Эро де Сешель возвращался домой от супругов Демулен, к которым заходил в гости. Солнце светило уже совсем ярко. Весь снег давно сошел, но темно-серая брусчатка все еще была влажной.

- Ах, Жак, это вы... - произнесла Адель, с удивлением глядя на вошедшего вслед за Эро Катюсса.

- Да, это я, мадам, - Катюсс слегка поклонился и поцеловал молодой графине ручку. - Совершенно случайно встретился с Эро на улице.

- Случайностей, мой дорогой Жак, не бывает, - усмехнулся Эро.

Эро де Сешель устало опустился в кресло и прикрыл глаза ладонью.

- Я не собирался уничтожать письма своих друзей в угоду Робеспьеру и его Комитету, - ответил он.

Адель всхлипнула, вытирая слезы.

- Но ты же видишь, что происходит, - проговорила молодая женщина.

Она прошла к нему по полу, усыпанному бумагами, едва не поскользнувшись на какой-то небольшой книге в кожаном переплете. Адель нагнулась и рассеянно положила книгу на этажерку.

- Позже уберем все это, - тихо сказал де Сешель.

Адель подошла и обняла его за шею.

- Камилл ведет компанию против террора, - проговорил Эро де Сешель, пробегая взглядом по странице газеты, купленной сегодня утром. Газета называлась "Старый Кордельер" и издаваться начала совсем недавно, это был второй выпуск. Но раскупалась она мгновенно и уже приобрела большую популярность.

Когда Эро де Сешель вышел за ворота поместья, уже темнело. Короткий зимний день заканчивался. В небе, словно проведенные кистью художника, проступили широкие красные полосы - отблески заходящего зимнего солнца. Под ногами скрипел снег. Эро специально замедлил шаг, вспоминая прощание с матерью. Мари-Элен проводила его до ворот поместья, а на прощание обняла.

Эро де Сешель провел рукой по резной металлической ограде, на которой намерзли кристаллики льда. Январский день был холодным, но ясным. В небе светило яркое, но не способное согреть солнце.

У центральных ворот его встретил слуга. Это был пожилой Рене, помнивший Эро еще ребенком.

Домой они ехали в полном молчании. Адель в очередной раз возблагодарила Бога за то, что в экипаже была полутьма, и Эро не мог видеть текущие по ее лицу слезы. Эро молчал, глядя куда-то вниз и, возможно, тоже был рад, что молодая графиня не видит его глаз.

Дома их встретила взволнованная Розетт.

- Боже, господин Эро! - воскликнула она, всплеснув руками, вопреки своей обычной сдержанности. - Как же я рада, что вы вернулись!

Несмотря на поздний час и холодную погоду, квартал, куда экипаж привез Адель, был достаточно оживленным. Когда возница остановился, молодая женщина выглянула в окно. На улице, у входа в заведение, куда она собиралась идти, стояли несколько человек. Раздавался женский смех, какие-то пьяные выкрики...

- Вчера Эро был на заседании Конвента. Да и сегодня тоже. Но я и не знал, что он не ночует дома. - Камилл Демулен с удивлением посмотрел в глаза Адель де Бельгард, которая сидела в их гостиной и держала в руках изящную фарфоровую чашечку.

Увидев взволнованное состояние пришедшей к ним молодой женщины, Люсиль Демулен уговорила ее ненадолго остаться, выпить кофе и все рассказать.

- Слава Богу, его не арестовали, - тихо сказала Адель. - Но я не вижу Эро уже целую неделю.

Она тяжело вздохнула и сделала маленький глоток крепкого горьковатого напитка.

Эро молчал, и Адель повторила свой вопрос. По ее лицу потекли слезы. Эро взял ее ладонь в свою руку и слегка сжал.

- Потому что я не хочу, чтобы тебе отрубили голову, - ответил он. - Пойми это, Адель. И чем скорее ты уедешь из Парижа, тем будет лучше.