В усадьбе Малиновской с раннего утра царило лихорадочное оживление. К обеду ожидали приезд молодого барина, прибывающего из-за границы. Большой самовар был начищен до блеска, пуховые перины в спальне взбиты чуть ли не до потолка, полы в доме тщательно надраены, а к обеду пекли огромный черничный пирог. Молодой барин Николай Петрович особенно его любил. Не был он в родном имении почти шесть лет, обучаясь в академии изящных искусств в самом Париже.

Незадолго до своего отъезда в Англию, Шанталь навестила Лилиан. Как оказалось, спустя неделю после выхода из Ла Форс, у Лилу родилась девочка. Ангелы не обманули ее и в этот раз. Малышка Женевьева оказалась такой же рыжеволосой, как и ее мама.

Экипаж остановился перед не очень большим, но весьма красивым и изящным особняком из серого камня.

- Дом 14 по набережной Вольтера, - торжественно провозгласил возница. - Приехали, гражданка!

Он распахнул дверку экипажа и весьма галантно помог Шанталь спустится на мостовую.

- Я вам очень благодарна, - смущенно произнесла молодая женщина, все еще чувствуя неловкость, что ехала совершенно бесплатно.

- Был рад помочь, - возница улыбнулся. Затем перевел взгляд на сверток с ребенком:

- Как сына-то зовут?

- Франсуа, - ответила Шанталь.

Пьер Луше быстрым шагом шел по мрачному тюремному коридору, и Шанталь с трудом поспевала за ним. Левую руку она прижала к груди, где отчаянно билось сердце, а правой придерживала тесьму перекинутой через плечо котомки. Там лежали ее вещи и бумажный листок...

Глаза Шанталь наполнились слезами. Ей вспомнился тот, далекий уже ноябрьский день. За окном падал первый снег. А Франсуа д'Аспер стоял перед ней на коленях и, держа ее за руку, говорил о ее единственном шансе спастись. Что дав жизнь малышу, она сама выживет.

- Шанталь, ну скажи хоть что-нибудь! За весь день ты не обмолвилась ни словечком! - с нотками негодования в голосе воскликнула молоденькая женщина. Она сидела на кровати напротив Шанталь и расчесывала деревянным гребнем свои волнистые волосы цвета темной меди.

Также, как и Шанталь, она ждала ребенка.

Шанталь, лежавшая на своей кровати, медленно повернула к ней голову.

- Что мне сказать тебе Лилу, - тихо сказала она. - Я не знаю, каких слов ты от меня ждешь. Я не могу ничем радовать тебя, когда все так... беспросветно.

Представитель республиканской законности объявил Шанталь, что до рождения ребенка ее не будут переводить в Консьержери и вызывать в революционный трибунал.

Шанталь шла по морскому побережью. В лицо дул освежающий морской ветерок, кожу ласково согревало летнее солнце. Она посмотрела на высокое синее небо и вздохнула всей грудью, наслаждаясь чувством свободы. Кто-то обнял ее за плечи и, обернувшись, она увидела рядом Франсуа.

- Как здесь красиво! - воскликнула Шанталь. - Прекрасное место!

- Еще бы... - засмеялся Франсуа и поцеловал ее. - Я знал, что тебе понравится.

Жан загремел ключами, и дверь с каким-то протяжным стоном открылась.

- Ну все, господа аристо, - ехидно ухмыльнулся он. - Пожалуйте на прежнее место. Час прошел, я вам даже сверх него пять минуток накинул.

Шанталь повторила вопрос, хотя ей и так все уже стало очевидно. Она почувствовала нарастающее в груди негодование, к щекам прилила кровь.

Да за кого он ее принимает? За доступную девицу, которая согласна на все после первого же поцелуя, да еще и в тюрьме... Ну уж нет.

Шанталь вскочила, ее темно-синие глаза сверкнули.

- Выпусти меня отсюда! - громко сказала она.

Она сама не заметила, как перешла в общении с ним "на ты".

Франсуа взял ее за руку и потянул, принуждая снова сесть на кровать.