Помню дом твой маленький у реки,

По весне там сакура, вся в цвету.

На воде вишневые лепестки...

Как ждала ты, когда я к тебе приду.

Обнимала страстно и горячо,

Кимоно сползало на пол волной...

Под мерцанье маленьких светлячков.

Ты шептала нежно: "Любимый мой".

Безрассуден был я и, верно, глуп.

Все найти хотелось какой-то рай

На земле. Собрался однажды в путь

И небрежно бросил тебе: "Прощай!

Уезжаю, может быть, навсегда."

Тело затекло от длительного сидения на жестком металлическом сидении. Нещадно болела спина. Находясь здесь, в полумраке, Фабьен потерял счет времени. Сколько уже просидел он так, ожидая дальнейшего решения своей участи - двадцать минут, час... или вовсе полдня?

Я хочу пройтись по большому саду

И рукой прикоснуться к резной ограде.

И быть может вспомню, как здесь когда-то

Я гуляла с Вами в старинном платье.

Тело кинули в общую яму,

И гашеную известь вразброс -

Как последний аккорд этой драмы.

Ни процессий, ни траурных роз...

В усадьбе Малиновской с раннего утра царило лихорадочное оживление. К обеду ожидали приезд молодого барина, прибывающего из-за границы. Большой самовар был начищен до блеска, пуховые перины в спальне взбиты чуть ли не до потолка, полы в доме тщательно надраены, а к обеду пекли огромный черничный пирог. Молодой барин Николай Петрович особенно его любил. Не был он в родном имении почти шесть лет, обучаясь в академии изящных искусств в самом Париже.

Незадолго до своего отъезда в Англию, Шанталь навестила Лилиан. Как оказалось, спустя неделю после выхода из Ла Форс, у Лилу родилась девочка. Ангелы не обманули ее и в этот раз. Малышка Женевьева оказалась такой же рыжеволосой, как и ее мама.

Экипаж остановился перед не очень большим, но весьма красивым и изящным особняком из серого камня.

- Дом 14 по набережной Вольтера, - торжественно провозгласил возница. - Приехали, гражданка!

Он распахнул дверку экипажа и весьма галантно помог Шанталь спустится на мостовую.

- Я вам очень благодарна, - смущенно произнесла молодая женщина, все еще чувствуя неловкость, что ехала совершенно бесплатно.

- Был рад помочь, - возница улыбнулся. Затем перевел взгляд на сверток с ребенком:

- Как сына-то зовут?

- Франсуа, - ответила Шанталь.

Пьер Луше быстрым шагом шел по мрачному тюремному коридору, и Шанталь с трудом поспевала за ним. Левую руку она прижала к груди, где отчаянно билось сердце, а правой придерживала тесьму перекинутой через плечо котомки. Там лежали ее вещи и бумажный листок...

Глаза Шанталь наполнились слезами. Ей вспомнился тот, далекий уже ноябрьский день. За окном падал первый снег. А Франсуа д'Аспер стоял перед ней на коленях и, держа ее за руку, говорил о ее единственном шансе спастись. Что дав жизнь малышу, она сама выживет.

- Шанталь, ну скажи хоть что-нибудь! За весь день ты не обмолвилась ни словечком! - с нотками негодования в голосе воскликнула молоденькая женщина. Она сидела на кровати напротив Шанталь и расчесывала деревянным гребнем свои волнистые волосы цвета темной меди.

Также, как и Шанталь, она ждала ребенка.

Шанталь, лежавшая на своей кровати, медленно повернула к ней голову.

- Что мне сказать тебе Лилу, - тихо сказала она. - Я не знаю, каких слов ты от меня ждешь. Я не могу ничем радовать тебя, когда все так... беспросветно.