Какая прелесть этот стих,
Что вдруг сам по себе возник
Из ниоткуда, из мечты,
Из хаоса и пустоты!

Он дождик в сторону отвел,
А с радуги построил холл.
Вокруг - пейзаж из хрусталя,
И в голове лишь: ля-ля-ля.

Стук сердца отбивает ритм,
Душа судьбу благодарит -
Недолго, лишь мгновение,
В момент стихорождения.

- Стучит как-то неприятно это сердце, щемит еще. Ничего, скоро пройдет. Это хорошо, что моторчик работает, значит, я живу, - успокаивал себя Георгий, лежа на больничной койке.

- Дядя, хотите я вам в магазине пирожных куплю, - к нему обратился мальчик лет семи, - я Ваня, а вас как зовут?

- Георгий, - ответил, и понял, что дела плохи. Собравшись с силами, достал из кармана деньги и положил в маленькую ручонку.

Мне мама купила сапожечки

Красные с острым носком

И синее платье в полосочку -

С карманами и пояском.

Когда бы не было обиды,

Тогда бы не было меня.

Любить, сердиться и предвидеть –

Все это я. Все это я.

Я критикую Ваши тексты

А Вы считаете, что зря,

Порою я играю в детство,

Да, это я. Да, это я.

Нет, далеко я не ребенок.

Известно многое с лихвой.

Но знает каждый, стих «в пеленках»

Конечно мой. Конечно мой.

Послушай, зачем тебе Краков

С замшелой культурой своей?

Давай-ка рванем в город Харьков

К двоюродной тете моей.

Иль нет, может, лучше в Оттаву

Слетаем, чтоб мир посмотреть?

Ты всё ещё бредишь Полтавой?

Пора бы тебе повзрослеть.

Галушки, пампушки и клецки –

От них растолстею я вмиг.

Ты, вижу, парнишка простецкий,

Но в серце мое ты проник.

С тобою и в Адисс-Абебу,

И в Арктику - я за тобой,

Земля будет нашей и небо...

Он шел дорогой, как всегда, один.
Его нигде уже не принимали.
Кому он нужен, этот господин
В вещах чужих и туфлях из печали?

Он много видел, многое познал,
Но жажда страсти в нем не остывала.
И шаг за шагом тропы он топтал,
Хотел найти ту, что его искала.

Он шел домой уже давно в мечтах,
Туда, где розы пахнут и чаинки,
Любовь, вино и тортик при свечах,
Где ждет его Галинка иль Маринка.

Не знает старый, что ему судьбой
Предписаны немыслимые роли.
Не будет места женщине земной,
Ведь дома нет, одна лишь жажда воли.

Гадкий вирус попал в мое тело.

Изломал подло кости мои.

Он внедрился в меня слишком смело,

Организм не вокзал для двоих.

Отдалась я, куда же мне деться?

Я в постели – бери, не хочу.

Ни подняться, ни встать, ни одеться.

Нет больнице! Не нужно к врачу!

Слышу, капает что-то на кухне.

Вновь сломался у бабушки кран?

Вдруг прорвет потолок и он рухнет?

Села, встала, и вновь - на диван.

До двери долго я добиралась.

По ступенькам - еще полчаса.

- Он идет за мною следом,

Приставучий, как репей,

Будто я горшочек с медом,

Ну, а он - лохматый шмель.

Он жует всегда печенье,

Ненавижу запах тот.

Он мне портит настроенье,

Песенки когда поет.

Возомнил себя поэтом,

Описал меня в стихах,

Не люблю его за это,

Нет его в моих мечтах.

***

- Что за крошки на диване?

Неужели это ты?

Неужели мальчик Ваня

Растоптал твои мечты?

Вы вдвоем печенье ели?

Когда-то кто-то из пророков

Нашествием китайцев нас пугал -

Тревожно перечитывала строки

И отдаляла мысленно финал.

Однажды, одеваясь утром,

Я успокоилась в один момент.

Китайцы поступили, кстати, мудро,

Что раскусили наш менталитет.

В одежду новую, простую

Переодели быстро весь народ.

Однообразны мы, как будто свора

Похожих форм по городу идет.

Но в мире есть иной агрессор.

На карте не найдете вы его.

Скажи-ка, дядя, ведь недаром,

Ты выбрал путь, дарованный отцом?

Мой дед был офицером бравым,

Достойно жил, держался молодцом.

Не сожалеешь о карьере,

Ты армии здоровья часть отдал?

Ведь трудно быть пенсионером

В не полных тридцать, разве не страдал?

А помнишь, дядя, за Россию

Ты был готов любому фору дать,

И сына убедил красиво,

Национальность русскую избрать.

Так почему же в девяностых

Ты изменился? Не скрывая чувств,