Изабелла бежала. Бежала в клубящейся вокруг тьме, бежала по осязаемой тропе которую не видела. Куда и зачем бежала она не знала, да и не хотела знать. Бежала так быстро, как только могла, веса собственного тела она не чувствовала, как и усталости. Память её пропала, она помнила лишь свое имя – Изабелла, так назвали её родители, которых она в жизни своей не видела. Друзья же звали её просто Иззи, хотя какие там друзья. Не осталось уже у неё друзей, лишь временные люди с которыми порой пересекался её путь.

Потревожил её стук в дверь, спустя несколько часов. Девушка поднялась, отодвинув тряпье, которым занавесила окно, она поняла, что уже стоит полдень. На улице сновали туда-сюда жители поселения, вездесущие попрошайки, детишки, играющие во дворах, женщины, занимающиеся стиркой и сушкой тряпок, парочка, с утра набравшихся, мужичков, в общем кипела обычная жизнь поселка. Шагнув ко входу и прислушавшись, она услышала тихое дребезжание посуды по дереву и усталое женское дыхание. Путешественница отворила дверь.

Оставшись одна, она окинула комнату взглядом. Видавшая виды кровать, с накиданным на нее тряпьем, стояла у стены справа от окна, у её спинки разместилась тумбочка со свечами. С левой стороны находился обеденный столик с табуреткой, а ближе к двери были вбиты гвозди под одежду и подставка для обуви. Стоял запах плесени и древесины, распахнутое настежь окно свидетельствовало о том, что от него пытались избавиться.

Серая хмарь покрывала небосвод рябью, из-под которой периодически проблескивала луна, немного освещая крыши крепких домиков и улицу небольшого поселения «Наваръ». В давние времена оно являлось лишь ночлежкой для путников и торговцев, пока эти земли не выкупил один из них. Владелец же решил раздать наделы в использование, с условием получения съестных припасов. Свободных селян, уставших от королевских и баронских налогов, оказалось довольно много, так что поселение быстро разрослось. Позднее появились несколько ремесленников и небольшая торговая площадка.