Деревня пахнет брагой и борщом,

Лягушками, торчащими из лужи,

Курями, непроветренным жильём,

Теплом внутри и холодом снаружи,

Оконцами, горящими в ночи

На бережно покрашенном фасаде,

И кошкой, что согревшись на печи,

Даёт себя тихонечко погладить.

Тут правят поговорка и судьба.

Одна подскажет всё про день вчерашний,

Вторая чаще хмура и груба,

А в общем-то одна другой не баще.

Я здесь чужак. Не мне судить о том,

День лишь фантом. И в нём, как в тюле кружев,

Полно иллюзий ложной глубины.

Он был бы никому из нас не нужен,

Без выдумки длины.

Его пространство – бремя измерений,

Расчерченных на плоскости углов

Невидимой погрешностью сомнений,

И ритмом наших собственных шагов.

Окрашен в семицветье твёрдой плоти,

День – это слово хитрого вранья,

Одетое по моде и погоде

Средь множества в цепочке бытия.

Тоски прощальный поцелуй

Прижав к моим губам,

Шепнула мягко: – Не ревнуй.

Ты всё узнаешь сам.

Затих мотив твоих шагов,

Доигран вальс бостон

В осеннем тлене холодов.

И вновь, как страшный сон,

Висит дамокловой виной

И тяжестью ночной

Укор безликой тишины

Во мне и надо мной.

© Игорь Шляпка, 2019

Былых обид растаяло ненастье,

Щеку не жжёт горячая слеза,

И, может быть, потерянное счастье

Вернётся заглянуть в мои глаза.

Но где-то на краю душевной муки

Гнетёт воспоминаний тяжкий груз,

И тень невыносимая разлуки

Скрывает сердца искреннюю грусть.

Былое, словно раненая птица,

Бьёт память переломанным крылом,

А боль горит июльскою зарницей,

И не даёт забыться перед сном.

Осенними пустыми вечерами

Мне не надо хором и фонтанов,

Не хочу ни вина, ни конфет,

Не поеду в далёкие страны,

И засуну подальше буклет

Про шикарные дикие пляжи

О которых так сладко поют,

Про отели, эскорты и даже

О массажах в волшебном раю.

На обманку и глянец обложки

С недоверием грустным смотрю.

Эх, пожарю-ка свежей картошки,

Да чуток до обеда посплю.

Погляжу на пустую дорогу,

И порадуюсь, коль повезёт,

Я хочу дольку спелого манго

И шампанского полный бокал

С парой нот аргентинского танго

В тех краях, где ещё не бывал.

Как-то раз речные раки

Мне рассказывали враки,

Будто кроличьи сандали

Трали-вали станцевали,

А у ёжика в норе

Слон летает на метле.

Что вчера домой бобёр

Шкафчик из лесу припёр,

И бобровая жена

С ним возилась допоздна.

Бесшабашная Тетеря

Где-то шлялась две недели,

А у Штуши и Кутуши

Одинаковые уши,

Филин съел во сне печенье

Для поднятья настроенья,

И в конце – большой секрет! –

Дед Мороза больше нет.

Я не терплю зимы с её ветряной стужей,

Озлобленность ветров, бушующих в метель,

Снегов и холодов, заиндевелых кружев

И низеньких небес невзрачную пастель.

Весна не по душе своим разноголосьем:

Журчанием ручьёв, капелей озорством,

Когда вовсю галдят, как бабы на Привозе,

Деля остатки гнёзд, вороны за селом.

Про лето вспоминать не стану и полслова.

Жара и духота – вот весь его сюрприз.

Ну, парочка ночей в июле бирюзовых,

Играя отблеском прощальным,

траву целует солнца луч,

но замирает в ожиданье

суровых дней и серых туч.

Смывает золото природы

каприз октябрьского дождя,

шаги обманчивой погоды

звучат тоскливо, уходя.

А ветер, нежною рукою

лаская бархаты полей,

кружит багряною листвою

и дышит чуточку сильней.

В тиши, звенящей вечерами,

на лики звёзд обращена,

лампадой грустной меж мирами

горит холодная луна.

Тягуче исполняя листопад,

осенняя баллада прозвучала,

горячий золотистый шоколад

разлив в душе уютным одеялом.