Честь по чести всё...
День подкрался тихой сапой,
Солнце - прыг! - на небосклон,
Кошка чешет задней лапой
Уха остренький фасон.
На малиновой салфетке
Я калякаю стихи,
А в сарае у соседки
Прокричали петухи.
Лист кленовый за окошком
Нежно песенку шуршит,
Каша-манка в медной плошке
Выдыхает аппетит.
Честь по чести всё, легонько
Стрелки часиков бегут,
На душе, как у котёнка,
Только радость да уют.
Тринадцатое
Настанет час, чтоб пить и горевать,
Да клясть судьбу и жизнь и во все лопатки,
Проклятый век ха-ха-тый поминать
Едрёными словами, но не врать
И быть с собой доходчивым и кратким.
Надеюсь выбрать пятницу и день,
Числом похожий ровно на тринадцать,
Чтоб груз грехов вписали в бюллетень
Примета и привычка ошибаться.
Но как вскипит по венам чистый яд,
Забудет сердце всё пережитое,
И, может быть, не станет разбирать
Хорошее, пустое и дурное.
Иллюзия соблазна
Гладит заря сладострастно
И возбуждает тайком
Алою нитью соблазна
Утра малиновый сон.
Манит изгибами тела
В жаркое чрево любви,
И обнажённое небо
Томно целует в зенит.
Но!
Изменяя обоим,
Пылкой истомой горя,
Чары девичьи откроет
Знойным объятиям дня.
© Игорь Шляпка, 2019
Сгорают в минувшем потери
Сгорают в минувшем потери.
В сердцах угасают огни.
Нельзя, помолившись, не верить.
И верить нельзя без любви.
На зависть!
Измены очень горько удручают,
Судьбу малюя чёрной полосой,
Но я без них не часто, а скучаю,
И жажду окунуться с головой
В души убитой скорбные призывы,
Обиды до, а после дикий гнев,
В солёных слёз широкие разливы,
И праведных насмешек горький смех,
В сумбур и крик порывов буйной страсти
С притворствами надуманных разлук,
А ревность чтоб сулила в одночасье
Зубов, дверей и сердца нервный стук.
Да что там, пусть столовые сервизы
Мечтательность, или приятное последствие мигрени...
Мечтательность – подруга наслаждений,
Её душа – осенняя хандра
С малюсенькой щепоткою сомнений
И верой – остальное трын-трава.
Случился вечер тягостным и скучным.
Туманный смог струится в голове.
Упрямый дождь, как чёртик вездесущий,
Взбивает сон в воздушное суфле.
В такую пору дружба с крепким чаем,
Поистине, святая благодать.
Но если есть в быту кусочек рая,
Так это плед и тёплая кровать.
В глазах мелькают призрачные тени,
Сквозь бледную сетчатость тюля...
Сквозь бледную сетчатость тюля
Открытого настежь окна
Во тьме истомлённой июля
Бездонная вечность видна.
Ух!
Заря заплясала по краю
Лесов и туманных полей,
И лучики солнца, играя,
Взлетели гирляндой огней.
С разбегу, с наскоку, в забвенье
Ударилось утро в окно,
Да так, что по всей деревеньке
Со звоном запело стекло.
Бедняжка! Зашибло коленку,
Ночной прогоняя покой,
И тихо присев на ступеньку
Всплакнуло хрустальной росой.
Но! Вскинув лазоревый глянец,
Малюет, мгновенье спустя,
Весёленький алый румянец
Ладонь твоя...
Ладонь твоя замешкалась в моей,
На долгий миг, но, тенью исчезая,
В разлуке бесконечно серых дней
Растаяла…
Ушедших лет прозрачная вуаль
Легла тоскливым отзвуком улыбки,
Той самой, что хранит мою печаль
И горечь о чудовищной ошибке.
Прощение – не верная цена,
Прощание – избыточная плата.
Лишь время поквитается сполна
За боль непреднамеренной утраты.
Без тебя
Где-то красит лето
Небо в синий цвет,
Только нас с тобою
В этой сказке нет.
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- 76
- 77
- 78
- 79
- …
- следующая ›
- последняя »