Зима на дворе. Сидят вороны у печки. Греются и мечтают.

– Эх, – придумывает Мазюка. – Сейчас бы чего-нибудь особенного попробовать. Чего-нибудь этакого. Чтоб вот совсем – ах!

– Состряпать бы какую-нибудь штучку, – воображает Каляка. – Да такую, чтоб – ух!

– Мазюка! Чего бы нам приготовить?

Утро. Серое раннее зимнее утро. Босыми ногами, поежившись, шлепаю до окна по холодному полу. Дергаю в сторону штору и вижу на подоконнике кленовое семя. В сумерках едва различаю. Ветер забросил ночью.

Обе вороны с кислым видом грелись на солнышке. Задумчиво глядели перед собой и молчали.

– Ты куда уставилась, Каляка? – повернулась Мазюка.

Каляка пробурчала:

– Перед собой.

– А что видишь?

– Ничего. А ты?

Порылась Мазюка в левом кармашке, – вытащила сухарик. Разломила пополам и протянула Каляке:

– Хочешь?

– Ага.

Пожевали и Мазюка говорит:

– А чего это мы сидим без дела? Давай-ка сплаваем в Африку.

– И чего там? – лениво спрашивает Каляка.

Досталось как-то раз Каляке настоящее эскимо. Шоколадное, холодное и на палочке. А кругом жара стоит, лето в разгаре. Обрадовалась ворона, уселась поудобнее и давай на него смотреть. Ну, не есть же. Сокровище все-таки!

Спать меня укладывал Папа. Вы не догадаетесь, что он мне рассказал на ночь глядя. Оказывается, Земля-то – круглая!

– Папа, а почему пружинку зовут пружинкой?

– А как же?

– Кружинка.

– Бабуля, а почему у тебя халатик порватый?

– Потому что старенький.

– А мой целехонек – значит молоденький.

– Бабуля, ты в Африке бывала?

– Нет.

– Давай сходим!

– Мама, а почему звезды мигают?

Наверное, вы помните Мышонка по имени Эдуард. Так это – я. Со мной мои Мама и Папа. А в нашем родном доме все еще происходят веселые истории. Вот, например, сегодня...

Вечером Мама ушла по каким-то серьезным делам. Кажется, она хотела рассказать соседке, как выбирать на грядке крупную морковку. Или пышную прическу. Или дело было совсем не в грядке? Я точно не помню.

А вот это был особенный день. Утром я чихнул три раза, потом чистил зубы, потом испачкался в пыли под кроватью… но это все не главное. А главное вот что. Мама перестала хмурится. Совсем-совсем. Дело было так.

Она пришла на кухню и увидела, что из крана капает вода. Мама позвала Папу, сделала «руки в боки» и укоризненно покачала головой.

Тогда Папа… (мой Папа – лучший на свете!) подошел да и закрыл кран. Просто повернул ручку и все. Вода перестала капать!

Обман любимой, что судьбы разорванная нить,

Но сердце горькою тоской терзать не надо.

И выбор перед каждым прост: смириться иль корить.

Зачем же мы печаль свою спасать поспешно рады?

А все не так, и правило одно – что правил нет.

В разлуке верности друг другу не сварить.