Написал заголовок и в затылке чешу.

А есть ли вообще оно?

Или, наоборот…

Сижу и думаю. И чем дольше извилины гну, тем сильнее себя дурак дураком чувствую.

Все-то выходит, счастье в прошлом бытует, а в настоящем так, одни проблески.

И вроде не один я такой.

Вон выпивал как-то с соседом по гостиничному номеру в Харькове.

Коньяка в бутылке осталось всего ничего, я возьми и брякни последний тост, за счастье, мол. Не иначе как подмывало каким-нибудь складным словцом украсить задушевность беседы.

Жена повела сына в ТЮЗ на спектакль «Волшебная лампа Аладдина». По возвращению их, за обедом, отец спрашивает семилетнего наследника:

- Как тебе представление? Понравилось?

Никите Семеновичу Примакову за пятьдесят. Он геодезист – вся жизнь в разъездах. К тому же, он рьяный фанат поэзии. Отсюда, должно быть, и странности.

Как пример.

Намедни случилась на работе запарка.
Едва не дымлюсь ведь, а сотрудница, наши столы соседствуют, по телефону бу-бу-бу. Я возьми и брякни:
- Чарли Чаплин вроде говорил, люблю немое кино – женщины рот раскрывают, а голоса не слышно.
Сотрудница вмиг осеклась и надулась как мышь на крупу, и надолго. Да так, что, в конце концов, совесть меня уколола – пошто женщину обидел?
И мало помалу полезло из памяти, когда неуживчивый мой характер людям обидки приносил. Да ведь ладно, что наружу вышло, а загляни в душу...
Там нечестивых помыслов как на дворняге блох.
И пошло-поехало.

Читаю как-то у Ницше про сверхчеловека…

И тут тебе, на, история на ум…

Или байка…

Словом, на анекдот похожа. Знакомый физик из Новосибирского Академгородка рассказал.

Вот скажите на милость, чего ради на ночь глядя приперся опять я на железнодорожный вокзал?

А с другой стороны, куда же еще податься? Если только в аэропорт… Но там лично мне делать нечего.

Тем не менее на пятом курсе неожиданно снова возникла необходимость обратиться к заветному карандашу за помощью. Дело в том, что, получив задание для своей последней курсовой работы, я неизвестно с какого перепуга решил выполнить его от начала и до конца самостоятельно, не прибегая к каким-то уловкам и не используя образцы подобных работ, проделанных до меня другими студентами.
Говоря в двух словах, суть задачи состояла в расчете координат некой кривой с единственным пиком ближе к концу ее. Вот тут меня и подстерег неожиданный сюрприз.

Встретив ее впервые в одном из коридоров института, я остановился как вкопанный и, хотя понимал, что выгляжу сейчас дурак дураком, не в силах был оторвать глаз от точенной фигурки поразившей меня незнакомки, пока она не скрылась за дверью лекционного зала.

Мне пришлось выказать недюжинную смекалку, чтобы не просто познакомиться с ней, а и произвести при первой встрече нужное впечатление.

Видимо, это мне удалось сделать неплохо, потому что вскоре мы стали встречаться.

Роман наш развивался стремительно и, не считая нескольких мелких ссор, безоблачно.

Едва увидев его, я ошеломленно замер. И было отчего! В безлюдном сквере, - что там было делать глубокой осенью, да к тому же, когда нет-нет да и начинал накрапывать дождь, - на обшарпанной скамейке с чугунными боковинами сидел диковинный мужчина, на которого не захочешь обратишь внимание.

Заглянул раз к Веньке Либерману, а дома один отец его. Я уходить, а старик зайди да зайди в квартиру. Я отнекиваться - он ни в какую...

Ну, что ты будешь делать? Зашел.

Усадил он меня за стол, чаю принес, бубликов...