Я с приятелем шел по направлению к Андреевскому спуску. Возле чугунной ограды сквера пятеро кришнаитов, пританцовывая, тянули свое вечное:

- Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе...

Остриженные наголо приверженцы индуистского культа были одеты в шафрановые дхоти*.

Незабываемые девяностые годы. Какие перемены, какой сумбур в головах. Однако были и те, кто остался верным себе, кто не потерял под ногами почву, как некоторые. Как стояли они на земле двумя ногами, так и остались стоять. Вот, например, Бутов Женька, наш бессменный член заводского бюро комсомола. Он точно уж не ловил гав, в миг заделался бизнесменом, и преуспел в этом деле скоро. Можно сказать, глазом никто моргнуть не успел, как у него уже были новая квартира с евроремонтом и роскошная иномарка.

Как-то само собой получилось, что на последнем курсе даже самые забубенные головушки взялись за ум и мало помалу стали определяться с выбором будущей карьеры. Одни собирался заняться бизнесом, другие наукой, третьи подыскивали себе тепленькие местечки, а кое-кто даже успел уже попробовать себя на новом поприще.

Городской двор в спальном районе Казани. Три часа дня. Двор почти безлюден, только на скамейке у детской площадки сидит местный пьяница Рогозин, да в углу двора на сломанном ящике из-под мороженной рыбы подросток в ожидании, когда появится кто-нибудь из его однолеток, развлекается онлайн игрой на смартфоне.

Трам-там-там, трам-там-там –
Я ударил в барабан.

Удивительный по силе
Гром гремит по всей квартире.

Всем, кому не до веселья,
Он поднимет настроенье.

Только вот, однако, мама
Вдруг нахмурившись сказала:

«Столько шума от тебя,
Что болит уж голова».

И сосед явился к нам:
«Что у вас за тарарам?»

Очень как-то странно мне,
Что за прок всем в тишине?

Этих взрослых не понять -
Барабан грозят забрать.

Накануне выходного дня восьмого марта мы решили в обеденный перерыв устроить праздничного застолье. Без особого размаха, конечно. В общем, купили бутылку водки и кое-какую закуску, хотя выпивать на работе у нас строго настрого запрещено, но кого такими запретами можно остановить.

Николай Зотов, и это, прямо-таки, всем бросалось в глаза, гордился своим непреклонным и решительным характером.
Он работал в соседнем бюро, но иногда мы пересекались с ним по работе.
Не очень-то по душе была мне его прямолинейная категоричность и я, насколько это, конечно, позволяли обстоятельства, старался избегать общения с ним. Особенно после того, как однажды он остановил меня в длинном коридоре управления главного конструктора и спросил, где ему найти Диева, ведущего технолога по оснастке.
- В отделе главного механика, - сказал я.
В ответ он недоуменно наморщил лоб:

Вадик Зельц появился в нашем отделе год назад и прославился тем, что в разговоре по мобильнику с женой, ничуть не смущаясь окружающих, как-то заявил:

- Пока все тут шарятся, я работаю и из-за этого плохо себя чувствую.

Зуров Глеб мой коллега. Он часто путает все на свете и, к тому же, страдает косноязычием. При этом он любит рассказывать истории, якобы случившиеся с ним или его знакомыми. Когда он делает это с глазу на глаз, куда ни шло, а уж если несколько человек приготовятся его слушать, то косноязычие и неразбериха в мыслях у него, просто, зашкаливают. За примером далеко ходить не надо. Сегодня, вот, он влетает в комнату и объявляет взволновано:
- Что я сейчас видел!
Понятно, все взгляды сразу к нему. Он приосанивается и говорит:
- Идет мне, значит, навстречу парень с папкой бумаги…