Ксению подвело обычно верное чутьё Песчаной Змеи.

Она сидела в уборной, когда раздался истошный крик Мари. Соскочив с биде, Ксения бросилась в комнату и увидела, что Мари корчится на полу, опутанная с ног до головы нитяной субстанцией, полупрозрачной и зеленовато-белёсой. Студенистые волокна, похожие на полиэтиленовую леску, тянулись из раскрытой шкатулки на кровати.

Махмуд аль-Аджар пришёл бы в ещё большее смятение, если бы узнал, что зловещий банкир из Люксембурга уже через час после их разговора оказался на расстоянии полумира от Дорана, в низменности южной Миссури.

Генералу Махмуду аль-Аджару, министру обороны эмирата Доран, не доставляло ни малейшего удовольствия общение с его западным партнёром. Помимо редкой напористости, владелец и генеральный директор компании Greysa Ausländsberatung und Aufbau GmBH, сокращённо Graba, зарегистрированной в Гамбурге, отличался крайне неприятной наружностью.

Стоял чудесный солнечный день. Со сверкающей снежным нарядом двурогой вершины горы Муш-Хетт налетал свежий ветерок. Люди танцевали в окружавших город виноградниках, там и сям надрывались свирели и гулко гремели бубны. Изваяния дэвов — куртийских божеств — убрали огромными венками, и стоявшие на капище у ног идолов жрецы одаряли всех желающих небесным благословением.

Как и все невры — «Люди из Страны Снегов» — Вашила был рослым и груботёсаным. Его обрамлённое спадавшими на широкие плечи соломенными лохмами лицо с покатым лбом казалось звероподобным, глубоко посаженные светлые глаза смотрели прямо и дерзко, а облачённый в кольчугу торс напоминал ствол могучего дерева.

Рокочущие валы, разбиваясь о вереницу каменных горбов, белёсой мутью наползали на кромку скалистого берега. У Аспара невиданное прежде зрелище вызывало жуть. Громоздясь на нетерпеливо фыркавшем скакуне, он щурился от слепящего солнца и беспокойно теребил завитую трубочками рыжеватую с проседью бороду.

Если взглянуть на заре

На мглистые небеса —

Над тьмой пучины морской

Пылает твоя звезда.

Ты княжьей крови была,

Прекраснейшая из трёх,

Воительница — на то

Гнев Божий тебя обрёк.

Любить — что пользы в любви?

Лишь битва, кнут и кинжал,

Змея прошуршит в песке,

Над падалью взвыл шакал.

А мир, погрязший во зле,

Накрыла бесчестья сеть,

Выпала доля тебе

На бивне мёртвой висеть.

Ушла ты за Млечный Путь,

Костас решил продлить своё пребывание в Равенне. Он клял себя на чём свет стоит — ведь это он организовал злополучный контракт с домом Marrone. Конечно, по логике вещей ему не в чем было себя упрекать — предположить, что Мадина совершит какое-то правонарушение и дело закончится арестом, фотограф не мог.

— Девочка моя... доченька... девочка моя!

— Гулзара, успокойся.

— Успокойся?! — вскричала Гулзара Рахмановна. — Кто её выносил, выкормил?! Вырастили всем на зависть, красивую, умную, способную — для этого?! «Успокойся»! Девочка, Мадинатай моя...

— Причитаниями делу не поможешь, — Давлатбек Нургалиев обнял жену за плечи. — Второй инфаркт хочешь? Я подключил Касымова из Энбэ. У него связи с Интерполом. Её уже утром начнут искать. Как пить дать, найдут. Страна-то вся — пригорок и полторы улицы...

Мадина не знала, что прошли два дня. Флюоресцентный свет не ослаблял ни на минуту, еду ей приносили через разные промежутки, и у девушки спуталось представление о тянувшемся бесконечно времени. Кормили галетами с маргарином, пить давали сильно разбавленный фруктовый сок, однажды принесли бекон. Мадина поняла, что последнее было сделано, чтобы унизить её как мусульманку, и, окликнув собиравшегося ретироваться тюремщика и с вызовом на него глядя, через силу проглотила несколько ломтиков. Её тошнило от постоянного зловония помещения — ведро с экскрементами не выносили.