Не успела за Клавой закрыться дверь, как капелька опять раскомандовалась:

- Так, не теряем время. Звони Гертруде.

- Что-то я волнуюсь. Может, давай хоть порепетируем, как я им предсказывать буду, - неуверенно сказала Оксанка.

Шум на ярмарке Покровской, смех и гам.
Пару раз мне прогулялись по ногам.
На людей сегодня вовсе не сержусь,
Вместе с ними я по ярмарке кружусь.


- «Сколько ж стоит этот дивный виноград?»
- Стопейсят! – мне отвечают. – Мармелад!»
И расскажут о прививках и сортах
С прибауткой и улыбкой на устах.


Вот арбузы в банках, дыни и хурма,
Песни, пляски, шутки, хохот – кутерьма.
Разноцветье здесь царит и красота,
Русских душ не показная широта.

Я спросила своё одиночество:

«Почему ты случилось в судьбе,

Отчего не бывает, как хочется,

Что не так иль не эдак во мне?»

Несколько минут Клава молча прислушивалась к своему организму, а потом с радостными воплями бросилась в комнату, где висело большое старинное зеркало.

Девушка хотела побежать следом, но Лидочка её остановила:

- Не мешай, пусть она переживёт одна то, что с ней будет происходить.

Поспать удалось всего несколько часов. С первыми лучами застенчивого осеннего солнышка капелька, усевшись Оксанке на нос, затарахтела, как будильник.

- Лидочка, отстань, - девушка сделала попытку отмахнуться от назойливой знакомой.

- Вставай, соня! Нас ждёт огромная куча дел. Сегодня переломный день в твоей жизни, так что подъём! Столько событий! И все в очереди стоят.

От такого неожиданного поворота событий Оксанка замерла на месте и растерянно посмотрела на Клаву, которая, как статуя, застыла с поднятой рукой и широко раскрытыми глазами.

- Но уже ночь? – растерялась женщина. Её мечты о тёплой постели терпели поражение.

- Не важно, работают круглосуточные кафе, где вы можете встретиться. А я потом за ним прослежу, ведь ночью это делать легче…

Ты не грусти, любимая подруга:

Весна сменяет зиму, утро – ночь.

Всё вертится по заданному кругу…

И вот ненастье убегает прочь.

Дождь жалобно оплакивал бесчувственную осень,

Ей сердце заморозил суровый, зимний хлад.

На посмеянье бедную на землю скоро бросит,

Раздевши донага… А все вокруг молчат.

Объявили нынче звездопадность –

Разочаровались небеса.

Чтобы ликовала неповадность,

Всех заставили открыть глаза.

Звёзды падали, им было больно,

От того, что больше не взлететь.

И теперь ни хором им, ни сольно

Песню жизни больше не допеть.

Корчатся от колкостей, сгорая,

В пламени последнего пути,

Вот, совсем недалеко до края…

И следа на небе не найти.