- Я десять лет томился в ожиданьи.
Отец, скорее дай тебя обнять,
Так рад, родной, случилось нам свиданье!
Сестрёнка как? По мне скучает мать?


- Кровиночка моя, ты так же молод,
Как будто не было тех горьких лет,
Когда безжалостный жил в сердце холод.
Лишь мыслью о тебе бывал согрет.


А мама, мой родной, всё так же плачет.
Сестрёнка выросла, своя семья…
Ах, как же рад я, сердце будто скачет:
Теперь навеки вместе: ты и я…

Была мечта – найти одни грибы.

Растут они лишь раннею весной.

Коричнево-вихрастые чубы

Во сне видала мрачною зимой.

Не знаю, что меня влечёт

Смотреть без устали на небо:

На облака и птиц полёт…

Ведь это выглядит нелепо.

Я повернула время вспять –
Мне дали эликсир чудесный:
Вернулась молодость опять,
И… засиял мой день воскресный!


Я повернула время вспять -
По каплям эликсир дарила.
Он свойства начал проявлять:
Весна всех женщин закружила!


Я повернула время вспять –
Весь мир с любовью улыбался!
И радости мне не унять!

Вот блин, какой же сон прервался.

Я зла не помню, это ни к чему.
Его лелеять – слишком много чести.
Не положу в дорожную суму.
Не опущусь, конечно же, до мести.


Предательства не вспомню никогда.
Оно, как шторм давно уж отшумевший.
И лишь во сне (бывает иногда)
Кричу от боли голосом осевшим.


Обиды вовсе - мелочь, пустяки:
Такой писклявый атавизм из детства.
Они, как однодневки-мотыльки,
Живут недолго где-то по соседству.


Кривлянья, лицемерие – не в счёт,
Сожгу в камине зависти отраву.
А сплетен закулисный переплёт
Столкну с дороги в сточную канаву.

На суку вздыхала белая ворона,

Пёрышки почистив… Боль в глазах пустых:

Тяжело бедняге – только оборона

От нападок гадких родичей своих.

Одичавший ветер гнул кусты сирени,

Колотил по крышам, словно в барабан.

Так желал поставить мир весь на колени…

Напугал немножко мирных горожан.

Эта странная жизнь часто мАнит жасмином,

Чей парит аромат по замшелым щербинам.

Скользкий камень - под ноги и без всякой страховки,

И отсутствие ловкости, силы, сноровки.

Пёс верный на цепи встревожен и сердит.
По-стариковски недовольно лает:
Всё потому что кот соседский – паразит,
По вишне рыжей пташечкой порхает.


Созвал назло с округи всех подруг, друзей
Мяукающих, разношерстной масти.
Пред мордой, кисками натоптанный Бродвей –
Конец цепной границы псовой власти.


С надеждой собакевич смотрит на восток,
Где дождевые тучи куролесят.
Быть может, прекратят кошачий дерзкий рок -
Разгонят шайки, что собак так бесят.

Деду (без шуток) почти сотня лет.

Старый как будто… Нет, дудки!

Белых на крыше развёл голубей,

Штрассерам* гладит он грудки.