- Силь так и не отвечает, - Илюха в сердцах саданул кулаком по приборной панели. - И Гордеич куда-то запропал... что за день такой?

- Потише, салага! - Альбатрос хмыкнул и неспешно выудил из кармана пачку сигарет. Ловко выбил одну. - Машина казенная, помнишь?

Черная "девятка" полыхала огнем. Рядом с ней догорали остатки серебристого "шевроле", чуть подальше валялся остов покореженного байка, буквально протаранившего дерево. Воздух пах горелой резиной, жженым мясом и прелыми листьями.

Игорь лежал на траве, чувствуя тупую пульсирующую боль в правом боку. Каждый вдох отдавался кинжалом в сломанные ребра. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Значит, и сотрясение мозга впридачу...

Почва под ногами становилась все более зыбкой, влажно чавкала, затягивая в себя ботинки. Вонь затхлого болота и еще чего-то тошнотворного забивала ноздри. Трава вокруг шуршала все злее, цеплялась к одежде.

Жизнь так скоротечна... странно слышать это из уст бессмертного. Увы - понимание того, что бессмертный, еще не значит - вечный, часто приходит слишком поздно. Ласково светило солнце, вокруг бегали, галдели и пищали, как галчата, человеческие детишки. Полные юной жизни, такой же горячей и яркой, как солнечный свет. Обычный осенний день в парке - день, который должен был стать для меня последним.

Тревога неотвратимо разливалась в нагретом воздухе, отравляла ароматы палой листвы и горячего попкорна, разъедала душу. Борис Анатольевич Гордеев (для своих просто Гордеич) откинулся на спинку недавно покрашеной скамейки и прикрыл глаза, пытаясь справиться с бунтующим сознанием.

Девчушка была совсем юная и хорошенькая, точно ангел. Даже смерть не смогла отнять у нее нежной, почти детской красоты. Вздернутый носик, пухлые капризные губы, светлые кудряшки. Ей бы моделью работать... Алик покачал головой и набросил на тело простынь. Вскрытие не показало ничего криминального в смерти прелестницы. Аневризма - штука коварная и способна не проявлять себя годами. А потом хлоп - здравствуй, дяденька-потрошитель и прозекторский стол.

Мир людей встретил нас пахучей шумной разноголосицей, поначалу нещадно оглушившей. Демоны чаще общаются передаваемыми друг другу мыслеобразами, реже - словами. Человеческая же толпа неустанно орала и гомонила на все лады.

Громадина подняла голову и посмотрела на меня из-под жестких черных лохм.

- Воччи, иди сюда! Смотри, как я умею! - я согнул пальцы и постучал ими по стене. Брат склонил лохматую голову на бок с явным интересом. Раньше мы играли с ним в такую игру - делаешь движение, он повторяет И старается сделать быстрее тебя. Я снова постучал по стене:

- А ты так можешь? Не можешь!

Антон сидит на полу, уткнувшись лицом в ладони. Ненадежная, зыбкая защита от захлестывающих мозг волн безумия. Не смотреть, только не смотреть... не видеть. Не слышать. Не дышать.