Утренняя газета
Жалась в вагон метро,
Путалась в турникетах,
Падала на ребро.
Если и есть бумага,
Вытерпевшая все,
Это она, бедняга,
Утренняя газета

Тонкая струйка света
Бьется в дверную щель,
Льется на то и это,
Не выбирая цель.
Литься и литься может
Слово за дверью той,
И перед дверью тоже
Струйкою вот такой.
Или сквозным потоком,
Двери сорвав с петель,
Сверлит и сверлит током
Лампочка-слово-дрель.

Спустился вечер в стойло к жеребцу,
Но отыскались в этом стойле свечи,
И стало жеребцу как будто легче
Писать письмо далекому отцу.
Он напирал чернилами на лист,
Он брал другой, и снова был речист,
Чернила кончились, и свечи вдруг погасли,
Остался только сена клок, да ясли.
И в заключение таких печальных дел
Лишь пол письма дошли до адресата,
Не смог понять отец какая дата,
И почему же столь замысловато
Повествование, и скоро потемнел.
Но грянул тут технический прогресс,
А вслед за ним заторопился бес,
Уж жеребец не пишет писем боле,
Ему с небес и кнопки, и пароли.

Ну что с тобой?! Чего молчишь?
Ты болен или нем?
У осени, упавшей с крыш,
Твое лицо совсем!
Над чашкой кружится дымок,
И этот дым, как дым.
Луны вечерний ободок
Все так же невредим.
В лесную чащу не зову,
Ты не увидишь гриб,
К которому по естеству
Привычный лист прилип.
А ты, а ты расстроен так,
Что будто сам не свой.
Роняешь пепел и пиджак,
Он мнется под тобой.
И вот уже и дым - не дым,
И чашка - на куски,
И гриб под деревом любым
Не ждет твоей руки.

У форточки всего забот -
Раскрыться как-нибудь,
Снежинок маетный полет
Случайно не спугнуть.
И ветру предложить ночлег
Среди уютных стен,
Как будто это человек
В дрожании антенн.

Вот, скажем,

подсчет DHL -

Обязанность логистики, так-то.

По их мнению

Этим должна заниматься клиентская служба.

Все потому,

Что, типа, сервис страдает

Пока они, горемычные,

Не разуют глаза на этот нехитрый запрос.

Потому как они очень заняты!

А тот факт,

Что клиентская служба -

Не рабы на галерах,

И так по уши в работе,

Не разбирается в тонкостях по расчету веса и стоимости упаковки,

И не нанималась по договору подряда

В отдел логистики

Их вообще

Не касается.

Вот фонарь стоит, молчалив и прям,

Полуночников добрый друг.

С фонарем легко, он зажегся сам -

И рассеялась тьма вокруг.

Жила-была тумбочка, и у нее был друг дождик. И вот однажды тумбочка пригласила его к себе в гости. А жила она в обычной квартире. Дождик походил по кухне, побродил в прихожей, заглянул в комнаты, оказался и в ванной, и повсюду оставил за собою огромные водяные лужи. Поздоровавшись по очереди и с консервной банкой, и с шерстяным носком, и с обувной ложкой, и много еще с кем, дождик впервые в жизни встретился со включенным душем. И тут же влюбился. Он стал теплым-претеплым, из душа же текла только холодная вода, что говорило о неприступности выбранной дождиком дамы сердца.

В аллее парка багровеет лист,
Его питают тишина и влага,
И птицы редкой отдаленный свист,
И глубина влекущего оврага.

Среди теней ты бродишь одинок,
Распределив густой туман в портфеле.
Раскрытый зонт, развязанный шнурок,
В тугой оправе стекла запотели.

Легко-легко на землю упади,
Веди беседы с облаком и вязом,
Багровый лист качая на груди,
Скользя по небу васильковым глазом.

Свобода бабочке дана
Для лета теплых дней,
Но вот уж мечется она
По комнате моей.

Я окна шире растворив,
Кричу ее, кричу.
Она летит на мой призыв
К оконному лучу.

Вот так же бабочкой и я
Скиталась взаперти,
И солнце хлынувшего дня
Бывало не найти,

И лето, и свободы час
Казались далеки,
Но не хватало милых глаз,
Протянутой руки.