- Слово большевика! – Вилен Яковлевич прижал руку к сердцу, где по всей видимости лежал его партбилет. – Только смотри, отец Александр, - управляющий поднял желтый от никотина палец, - среди твоих прихожан есть и мои люди, доложат если что.
Праздник апостолов Петра и Павла венчал собой не трудный петровский пост. В храм народа набилось много. Кроме постоянных прихожан, пришли те, кто посещал церковь по случаю и жители близлежащих сел, лишенных духовного окормления. Причащали из двух чаш, чтобы не создавать очередь.

- Ты проповедь, когда прихожанам последний раз говорил? – управляющий по делам религии при облисполкоме с отвращением посмотрел на немолодого священника. Поп был мелок и неказист. Жидкие пряди медных волос неряшливо выбивались из-под побитой молью скуфейки, козлиная бородка криво торчала на остром подбородке, а впалые щеки мелко подрагивали в такт миганию ресниц. Ярко-голубые глаза смотрели на мир ясно и немного застенчиво.

Мужчина лежал на огромном «траходроме», так он называл свою мягкую, ручной работы кровать. Хотя со временем ложе стало реже оправдывало свое название, человек почти все ночи проводил в одиночестве. Исключение составляли лишь эфирные создания, но тут уж ничего поделать было нельзя.

Костик одним глазом смотрел в мутный экран телевизора, где симпатичная девушка радостно рассказывала о количестве пострадавших в сегодняшнем пожаре. Глаза у нее при этом по-людоедски блестели.

Мужчина пригубил из высокого фужера родниковую воду, которую ему ежедневно привозили самолетом из Баден-Бадена и вздохнул. Пришедшая из Европы мода на замену всех холодных напитков чистой водой раздражала его, но идти против общего тренда не хотелось…
Он обвел взглядом главную столовую, зеркальные окна на южной стороне, высокие потолки с мягким мерцанием спрятанных ламп и тусклые стены из темного мрамора. Раньше на них находились картины. «Голландцы», импрессионисты, пастельная живопись и молодые дарования постсоветских стран.

Глава 2 – 19-00.

Костик едва дождался ужина. Есть хотелось зверски и он несколько раз хватал с тарелок первую попавшуюся снедь, пока его с позором не изгнали в детскую, ужин был назначен на семь и на него ожидались гости – родители Ольги.

- Все свободны, - немигающий взгляд свинцовых глаз шефа обвел гаснущие мониторы селекторной связи. Он тихо вздохнул, смотреть в подобострастные лица подчиненных особого удовольствия не доставляло.
- Все свободны, - на этот раз мужчина обратился к секретарше и представителю западного отделения группы компаний, который лично присутствовал на совещании. Они беззвучно покинули кабинет, не проронив ни слова, всем было известно, что шеф не любит шума.

Глава 1 – 16-00

- Богданыч, можно, - в дверь просунулась рыжая голова электрика и вопросительно посмотрела на старшего механика.
- Костик? – Игорь Богданович посмотрел поверх очков на вошедшего и затушил тонкую сигарету в пустой банке из-под дешевого кофе. Врачи настоятельно советовали бросить курить, крепко пошаливало сердце, но единственное, чего смог добиться шестидесятилетний мужчина, так это только перейти на более легкую отраву. – Заходи.

Лютый – так древние русичи звали последний месяц зимы. Как говориться – не в бровь, а в глаз. Студеное марево крепкими оковами связало стылую землю, залило ее ледяным мороком и прибило холодной вьюгой.

После утреннего правила почти вся братия покинула, храм, отправляясь на «послушания». Служил отец Феодосий, немолодая женщина сидела в лавке, а назойливый толстячок читал часы на клиросе. Сегодня он неузнаваемо изменился, будто стал выше ростом и осунулся лицом. Голос его рокотал, вздымаясь под самый купол храма и мягко оседал вниз. Такого чтения Вадим еще не слышал и некоторое время стоял полуобернувшись, разглядывая вчерашнего попрошайку, пока Игорь легонько не толкнул его.