Внимание! Данное произведение спонсировано спинным мозгом Комедианта и не несет никакой смысловой нагрузки. Прочтение данного произведения может вызвать судороги, диарею, психическое расстройство и выпадение волос.
ВАС ПРЕДУПРЕДИЛИ!

Началось все с того, что Васисуалий Евлампьевич зевнул и умер.

Геродот Апполинарович умер, не донеся ложку до рта, и упал под ноги Варваре Парамоновне, тут же умершей от испуга.

Савва Игнатьевич умер по пути на работу вследствие неизвестных науке причин.

Как удалось пробежать несколько лестничных пролетов, заваленных каким-то трухлявым мусором в темноте, Зевс не помнил. Грело душу только то, что Саджах подавала недвусмысленные признаки жизни. Некоторые ее стоны даже напоминали обороты, которых не постеснялся бы иной прапорщик, застукавший солдата с молодой и любимой женой.

Саджах отчужденно рассматривала отвратительную рожу ходячего трупа, ощущая странное спокойствие. Все внимание девушки занимало лишь крошечное отверстие посреди его лба. Она никак не могла сообразить: когда оно появилось?

«Алкоголизм – один из самых опасных и устойчивых видов патологической зависимости!»

Зевс, наверное, в сотый раз за вечер бездумно перечитал агитационный плакат на стене и тут же забыл о его содержании. Он несколько часов томился в лаборатории, ожидая, что скажет Саджах, склонившаяся над микроскопом.

- Есть еще кофе, Зевс?

Убер молча подошел к девушке и налил из термоса кофе в подставленную кружку.

- «День сурка» какой-то…

- Не поняла? - на Зевса в упор посмотрели усталые, но довольно привлекательные карие глаза.

Сидеть на холодных камнях было неудобно и зябко, но тот, кто смотрел на океан, придавал мало значения комфорту. Волны выскребали черный песок из-под его ступней, превращали в грязь, тщательно перемешивали ее с плавником и галькой, и вновь швыряли эти богатства под ноги сидящему, обдавая его колючей водяной крупой.

"День выборов" - своеобразная франшиза, целая история в российской драматургии (не побоюсь этого слова). Выросла она из спектакля, едять тя мухи, лохматого 2003 года.

Кино, снятое по горячим следам, имело оглушительный успех. Действительно злободневный, не затасканный, интеллектуальный юмор без рыготины, пердежа и дегенеративных рож (ну, почти). То есть, без всего того, чем отечественные комики-киноделы пичкают нас в количестве, явно превышающем наши возможности.

Джино – совсем другое дело. За свои сорок с небольшим лет он многое успел: и по миру поколесить, и повоевать, говорят, что даже в плену побывал. Где воевал и с кем – Джино рассказывать не любил.

Человек в пестром плаще в который уже раз сверился с подорожными грамотами. Он мямлил, топтался и явно находился в сильном затруднении. Со своего места Т’Рина видела, что его так и подмывает заглянуть за занавеску, из-за которой доносился голос графини.

Стоять под ударами порывистого, сырого ветра и ни о чем не думать – наверное, я могу так провести целую вечность, и мне не надоест.

Люди с оружием в руках, осознанно или нет, рассчитывают на некий сдерживающий эффект. Только идиот не раздумывая бросится на вооруженного (например, окровавленным топором) человека.