в песне поётся
битва с ворогом
мальчик смеётся
битва с творогом
или
с творогом
кому важны ударения
кругом
кому нужны ударения
удары
теперь
иные
боевые
[кони]
холостые
[люди]
[всё смешалось]
всё смещалось
смещалось
и сместилось
сгустилось
опустилось
случилось
остановилось
не понимаю
я сыграю
на весенних почках
мелодию памяти
вы ее знаете
двадцать четыре ноты
в двух строчках
что ты
кричишь
моя милая
тише
услышат
как мыши
под самой крышей
сожмёмся
зажмуримся
унесёмся
повыше
под облака
свысока
посмотрим
и твоя рука
всех рассчитает по три

Полумесяц в полу-небе

Полу-светит, полу-нет.

Полу-зёрна в полу-хлебе –

Полу-мой полу-обед.

Полулюди в полушубках

Полу-спят, полу-живут,

Полу-мысли в полу-шутках

Полу-смысл полу-дают.

Полу-дремлет, полу-дышит

В полулюксах полусвет,

И вполсилы полу-пишет

Полу-стих полу-поэт.

Двадцатый век развеял рифмы по ветру

Заполнил пустоту верлибр жестокий

И я рискую вовсе быть не понятым,

На музыку нанизывая строки.

За окном вертикально стояли клёны,

Подмигивал луже фонарь влюблённый,

Облетала на землю беззвучно осень

И белели вблизи переплёта оси.

На прохладном столе в неродной гостиной

Выделялась фигура бутылки винной,

И звала этикетка чужою речью,

И казалось, что ночь будет длиться вечно:

Посреди океана спокойных судеб

Небольшая скала возвышаться будет.

Без вечерних надежд, без дневного света,

Без зари долгожданной и без ответа.

Наивным, может быть, не по годам

Я ей кажусь, когда из раза в раз

Готов поверить клятвенным речам

И честности прекрасных лживых глаз.

Невкусный капучино – всё же лучше,

Чем возвращенье в гомон коммунальный.

Рабочий день окончен. Магазины

Посещены бесцельным променадом.

Мы поймали её и холодную плоть

В дом доставили. С помощью шила

Показал ты, как правильно мозг проколоть:

Я всему научиться решила.

Отвернувшись, шепнула ей «благодарю»

И нажала. Потом отделили

Кровь от плоти и плоть от костей, чешую

С рыбьей кожи ножом соскоблили.

Мне всегда было страшно тебя одного

Оставлять, улетая назавтра

В бесконечный закат, льющий бронзу в окно

Самолетного иллюминатора.

Пассажиров в салоне немного. Прикрыт

Целый день его трактор пыхтел и сновал

Меж жнивьем и сараем. Тюками

Нагружался прицеп, а потом сеновал

Оформлял их своими жильцами.

Шеймас Хини - "Позади"

Отец пахал. Вздувались плечи,

Как парус, над оглоблей; он

Гнал лошадей, был бессердечен

И властно щелкал языком.

Как мастер, острый лемех ставил,

Накладку и отвал крепил,

Послушный дёрн ложился с краю.

На повороте он вводил

В вираж одним рывком поводьев

Уставших взмыленных коней,

И цепким взглядом на угодьях

Чертил фарватер поточней.

Я бегал сзади, спотыкался

В следах от кованых сапог,

Зелёное пиво в моем стакане

опасно кренится к краю, когда

я роюсь в сумке, ища телефон.

Мама звонит. Я поднимаюсь

из-за стола, в этом шумном баре

сложно найти спокойный угол

в День Святого Патрика. Я

иду на парковку, и гул стихает.

Я наступаю в лужу гудрона,

когда мама говорит, что дядя в больнице,

в очереди на пересадку печени,

и отрицает, что сам виноват.

А я сегодня уже опрокинула

две «ирландских автобомбы»,

целых два стаута и зелёный эль.