Когда они отъехали от места трагедии, Даниэль попросил остановить экипаж.

Борис Григорьевич понимающе кивнул и велел кучеру остановиться.

Пока они ехали по центральным, вымощенным улицам Воронежа, Даниэль, вслушиваясь, как лошади звучно цокают подковами о камни мостовой, смотрел в окно кареты. Глеб, как мог выполнял роль гида.

Когда они проезжали мимо тёмного монумента с поднятой рукой, Смагин-младший пояснил, что это памятник Петру I, отлитый из бронзы при губернаторе Синельникове.

- Тогда завтра на рассвете начнём скачку. Пожалуй, дам вам фору, - мадемуазель Телятьева, эта русская амазонка (ибо какая милая барышня вызовет малознакомого человека на соревнование), соизволила снисходительно, с чувством собственного превосходства улыбнуться.

После тоста за хозяйку дома, предложенного губернатором, через некоторое время один из гостей — некий господин Сарычев, с молчаливого одобрения княгини, предложил выпить за князя Григория Ильича Грузинского.

Потом встал сам Григорий Ильич — молодцеватый, с пышными усами и военной выправкой мужчина средних лет.

К вящему облегчению Даниэля, девушка оказалась внучкой генерала, барона Корфа, владельца родовых поместий в Валуйском уезде Воронежской губернии и Изюмском уезде Харьковской губернии. Об этом успел шепнуть ему Глеб.

Глеб, осознав, что чуть ли не назвал свою будущую тёщу ведьмой, попытался перевести всё в шутку:

- Ну вот и я поддался пересудам. В воронежской губернии колдовство — любимая тема для тамошних жителей.

Из поезда, прибывшего на Варшавский вокзал сошёл стройный светловолосый юноша. Из вещей с ним был только небольшой жёлтый саквояж.

В отличие от других пассажиров, он не сел в пролётку, а направился пешком вдоль набережной.

Девушка, на вид которой было шестнадцать-восемнадцать лет с безучастным видом наблюдала, как готовят место погребения, её погребения. Лишь покачивание серёжек в ушах — в виде нанизанных на проволоку шариков выдавали её волнение.

Офис располагался в дореволюционном здании. Петербург был столицей российской империи. «Сливки общества» - аристократы и высшие чиновники жили в собственных особняках и дворцах. Разбогатевшие купцы и оборотистые дельцы из дворянства строили дома не только для себя и собственного семейства, а ещё для того, чтобы извлечь прибыль путём сдачи квартир внаём.

Ведомая интуицией, я бесшумно двигалась до тех пор, пока не услышала шаги, которые гулко отдавались в тишине. Странно! Ведь я свернула с маршрута туристов, да и в этой части замка ничего ценного не было, помещений тоже. Обеспокоенная этим обстоятельством, вынуждена была остановиться и прислушаться.