Утром ходила к дровнику.
Теперь через двор — цепочка птичьх следов.
А в блокноте строки неровные
Из лишенных всякого смысла слов.

Ты могла бы взять яркие краски,
Встать за мольберт и просто нарисовать —
Акварелью, а может быть маслом.
Чтобы простить и понять.

Сырые дрова коптят и совсем не дают тепла.
Такие дела.

Динь! Пришло сообщение:
«Вы незаконно заняли этот дом».
Число и подпись:
«Принял решение, с уважением, ваш управдом».

"Кто там?" - спроси у тишины.
Никто на это не ответит.
Звезда из ниоткуда светит
И в этом нет твоей вины.


Смотри в окно, звони друзьям,
Чьи номера давно забыты,
Чьи двери навсегда закрыты -
Чужого прошлого гостям.


За тонкою стеной квартиры
Вода из крана, шум шагов.
Пространству не хватает слов,
Душе - спокойствия и мира.

Спроси у зеркала,
Кому тебе служить.
Пусть отражение порой неоднозначно.
Пусть зыбко, не понятно и прозрачно –
Для всех,
Кто обещал тебя забыть.

За этой тенью –
Множество историй,
Рассказанных под рюмку коньяка.
Пусть не
правдоподобные слегка,
Они забыты непременно будут вскоре.

Спроси зачем. А главное, кому
Приходят письма, мысли и заявки?
Все негативы требуют проявки.
Благодари.
Но лишь себя саму.

Жил-был. Жил в Питере, а был бездельником. И звали его Миша, Михаил, Мишаня. Чаще – Мишаня. Потому как всем без исключения был он мил и приятен. Хоть и не было от него никакого толку. Оттого мил и приятен был он ограниченному числу людей, которые в принципе знали, что есть на белом свете такой Миша, Михаил, а чаще Мишаня… В ограниченное число людей входила кассирша Галина Васильевна в ближайшем универсаме. Раньше она была учительницей и Мишаня у нее учился математике.