Как только подруги вышли из подъезда, солнце, словно чего-то испугавшись или застеснявшись, спряталось в облаках. Словно по заказу повалил снег. И опять Розе увиделась высокая старуха в белом. Девушка моргнула, и снежный мираж пропал, растворился в белёсой дымке.

Нагруженная сумками Роза стояла на пустынной автобусной остановке и ждала Варю. Подруга по обыкновению задерживалась. Варька всегда и везде появлялась с опозданием. Приходила в школу к середине первого урока, заставляла нервничать молодых людей, приглашавших её на свидания.

После аномально жарких летних каникул наступила странная, тревожная осень. Люди стали передвигаться по улицам в медицинских масках. Пришла пора ограничений и страха. Конечно же, всё это не могло не сказаться на моей работе.

В ветреный сыроватый февральский вечер я в задумчивости мерила кухню шагами. Подходила к окну, смотрела на переливающуюся всеми цветами радуги вывеску торгового центра. Посмотрев в глаза заплаканным фонарям, вспомнила стихотворение из школьных времён...

Валера и его мать впервые переступили порог моей квартиры в загадочный, полный тихой снежной музыки январский денёк.

- Если не возражаете, я на первом уроке посижу. Меня Кристиной зовут, - вместо «здравствуйте» проговорила высокая, худая брюнетка лет сорока.

Выпал первый снег. Вечера стали бело-синими, холодными. Красивые, злые, они с презрением смотрели на желтоглазые дома. Однажды, в такой вот сливочно-черничный час я старалась объяснить Вене простейшее грамматическое правило, но он лишь смотрел на меня с выражением крайнего изумления и не понимал ни слова. С тем же успехом я могла говорить на китайском или на испанском языке.

Стояли тёплые, жёлто-голубые и чуть-чуть томительные дни бабьего лета. По площади и бульварам, взявшись за руки, бродили дрожащие синеватые тени. Ребятишки, громко крича, играли в догонялки, катались на велосипедах и скейтах. Пахло жжёной листвой и горящим мусором, какой-то пьяница, разморенный жарой, спал на скамейке...

Лестничная площадка дрожала от холода в мертвенном голубоватом сиянии. Из-за решётки, защищавшей лампу дневного света от воров и хулиганов, казалось, что по лестницам бродят жутковатые существа, состоящие из пыли, чьей-то тоски и теней.