По мотивам реальной истории, которая произошла в нашем городе в две тысячи пятнадцатом году. Нечто похожее случилось примерно в это же время и в крохотном посёлке на краю нашей области.

Лето у закончившего десятый класс Володи Вологодского выдалось скучным и невесёлым. В начале июня Лена Синицына, сексуальная блондинка с четвёртым размером груди и пухлой, аппетитной попкой его бросила. А ведь Володя так гордился отношениями с ней. Лена была на целый год его старше. К тому же, до Вологодского дошёл слух о том, что капризная девица наперебой рассказывает подружкам о том, какой он дурак и непроходимый тупица. Что, в сущности, одно и то же.

Небо сквозь слёзы смеётся,
Улицы реками стали.
Школу сегодня забыла
Катя с фамилией Мыло.


В салки играет с капелью,
Мокнет пальто голубое.
Щёки краснеют, как свёкла.
Катя устала, промокла.


Вечер подкрался весенний,
Надо домой возвращаться.
"Много уроков так было!"-
Матери врёт Катя Мыло.


Прыгают дети по лужам
В ритме каникул весенних.
Катя болеет в постели,
Снятся ей льды и метели.

12.04. 2008

Да уж, работа Иде досталась тяжёлая! На протяжении восьми часов ей приходилось следить за жизнью огромного, южного города. К концу рабочего дня голова, глаза и кости у неё невыносимо болели. Вахта Иды была гораздо тяжелее, чем у её брата Иулиана или у сестры Инны или у дедушки Ива. Ведь ей выпадало самое жаркое и душное время суток, и никакого освежающего, ласкового ветерка, ни малейшего спасения от нестерпимого зноя… Воздух в эти часы становился липким, плотным, неподвижным и тяжёлым.

«Скоро Питер станет белым»,-
Женский голос по радио говорит.
Глупый жёлтый смеётся магнит,
Твой подарок. На кухне висит.


«Скоро Питер станет белым»,-
Радио нам сказало в такси.
На моём топе английская E
Всё блестела во фразе «Blue sea”.


«Скоро Питер станет белым».
Я не забыла то жаркое лето.
Поцелуи в такси. До рассвета.
А потом тот чердак. Помню это.


«Скоро Питер станет белым».
Кухня, ночь, я одна, горький чай.
Не забыла тебя. Так и знай.
Где то лето, безумия рай?

12.06. 2008
Blue sea - синее море.

Вот и наступил закат моей блистательной, головокружительной карьеры. Мою деятельность признали незаконной, и вот я сижу в сыром каменном мешке вместе с тремя товарищами по несчастью. Они осуждены за те же преступления, что и я.

В пасмурный и ветреный февральский день из подъезда панельной пятиэтажки вышел пятиклассник Саша Озёрский. На лице его, по обыкновению, застыло выражение мрачного недовольства. Он с отвращением взглянул на синий балкон на первом этаже.

Мы встретились у каменной церквушки
Под куполом апреля голубым.
Из труб далёких поднимался дым.
Шла баба мимо нас с ведром пустым.


Гуляли по дороге пыльной, белой.
Платок мой синий ветер развевал.
Закат над нами был тревожен, ал.
Раз даже ты меня поцеловал...


Теперь учусь я в городе огромном.
Мне без тебя тоскливо, тяжело.
Весь город белой пылью замело.
Но вспоминаю тот апрель. И мне тепло.

Депрессией болеет небо.

Не улыбается. Всё плачет.

Забыта в луже корка хлеба.

В июле было всё иначе.

Тогда деревья зеленели,

И небо нежно голубело.

Но скоро стражники-метели

Земли скуют цепями тело.

Среди тоски и увяданья

Лишь листья могут веселиться.

Цветы сказали: «До свидания»,

А парк стал пёстрым, словно пицца.

Ковёр из листьев золотится.

На небе видим туч одеяло.

По лету горько плачет птица.

В старом, сумрачном парке

Листьев жёлтый пожар.

А на каменной арке

Ворон злится: «Кар-кар!»

На скамейках зелёных

Осень плачет навзрыд.

Горек дым листьев жжёных.

Боль на небе горит.

На скамью кот уселся,

Осень крикнула: «Кыш!».

На закат засмотрелся

Восьмилетний малыш.