Вот бытует в учёной (да и не только учёной) среде мнение, что близнецы всё и всегда вместе делают. Вместе засыпают и вместе просыпаются. Вместе ревут и вместе веселятся. Одежду носят одинаковую. И привычки и характеры у них тоже ну совершенно идентичные. И хобби(увлечения, по-простому) тоже. И даже какие-то там эксперименты проводились над близнецами в лабораториях. Чтобы эту теорию подтвердить.

Мы – синее-синее братство.
У розовой, тёплой горы
Так мирно живём до поры.
Мы синее-синее братство.


Мы - синее–синее братство,
Мы видим сапфирные сны.
У нас ни детей, ни жены.
Мы синее-синее братство.


Мы синее-синее братство.
Но скрытно приблизился враг.
Войны начинается мрак.
Конец скоро синему братству.


Мы синее-синее братство,
Мы гибнем один за другим.
Под лазером страшным и злым.
Мы мёртвое-мёртвое братство.


Дом розовый в два этажа.
К нему колокольчики жались,
О чём-то всё время шептались.
Дом розовый в два этажа…

Хочу рассказать вам про мальчика из нашей школы. По прозванию Андрюшка-засранец. "Почему же засранец? - спросите вы. - Он что стучал на однокашников учителям или "крысятничал" по чужим портфелям?" Нет, более доброго и благородного(если, конечно, можно так выразиться про семи-девятилетнего ребёнка) мальчишки в нашей школе было не сыскать. Просто обладал он одним неприятным недугом. А именно: в самый неподходящий момент производил Андрюшка акт дефекации под себя. И, что самое обидное, ничего сделать с этим бедный парнишка не мог. Случалось это с ним и на уроках, и на переменах.

Пять утра - ночь
В ноябре...
Смерть - верная дочь
Темноты.


На сидении он
Крепко спит.
За окном
Дождь, огни.


Звон в ушах.
Пелена,
Резь в глазах.
Всё плывёт...


Только что был клуб,
Танцы, шум,
Блеск губ...
А теперь за рулём.


Как добраться домой?
Из-под ног
Мир ушёл. Стой!
Не остановить смерть.


Как притормозить?
Всё скользит.
- Вить!
Позвала она.


Неподвижный, бледный,
Как смерть.
Медный
Вкус во рту.


Утро. Первым встал
Дождь.
А ноябрь забрал
Двух.


Двух человек.
Девятнадцать лет -
Век
Слишком небольшой.

Скоро блудную дочь будет ждать стук колёс,
Как конфета горчит! Примешался вкус слёз.
" До-ре-ми", "До-ре-ми "!
Я толкусь меж людьми.


Мёрзну я под дождём в своём синем пальто.
Этот город - не жизнь, здесь всегда всё не то.
"До-ре-ми", "До-ре-ми"!
На часах нет восьми.


Этот город дождей мою душу украл.
Ах, как много людей, как несносен вокзал!
"До-ре-ми", "До-ре-ми"!
И забудут они...


Моя жизнь в этом городе - вечный кошмар.
Ужас, боль и разврат. Вечный сладкий угар.
"До-ре-ми", "До-ре-ми"!
Здесь сочту свои дни.


Мои зубы и мех на пальто так желты,

Я хочу провести своё лето,

Где терактов нет, чёрного неба.

Где не скажут: "Всё, песенка спета".

Где детишки едят вдоволь хлеба.

Где тебя не убьют, не похитят

Среди белого дня мафиози.

Где полиция служит, всё видит.

Не живут люди в вечной угрозе.

Где на улицах нет проституток,

Черноглазых, печальных малышек.

Нет воришек, чей вид грязен, жуток,

Берегитесь тех ушлых мальчишек!

Я хочу провести своё лето,

Где никто ничего не боится,

Как красиво и нежно играл Рояль в ту варёную полночь тринадцатого мая тысяча восемьсот шестьдесят первого года! Свечи смотрели на него с восхищением.

- Играйте, маэстро, играйте! – повторяли они. – Вы восхитительны.

Катерина задумчиво смотрела в окно. Лето выдалось на удивление сырым. Вот и сейчас, с неба капал нудный, моросящий дождь. « Как там Сенечка, не простудится ли? Да нет, у него куртка очень тёплая, и капюшон есть. Догадается ли надеть? - беспокоилась Катерина.

Когда Женька входил в свой подъезд, настроение у него было хуже некуда. В самом деле, ушёл из дома на два часа. В итоге пропал на четыре. Мать, конечно же, разворчится. Потом заставит есть суп, который Женька терпеть не может. И будет нудить, нудить, нудить…

Да ещё и эта изнурительная жара. Вся чёрная футболка парнишки пропиталась потом. «Вот тебе и каникулы…», - дальнейшую часть Женькиного внутреннего монолога мы воспроизводить не будем. Ибо цензура нам этого сделать не позволит.

В этой сказке я хочу рассказать вам о Северном ветре. А, точнее, о маленьком, северном ветерочке. Он умел делать чудеса. Но никому из людей не было до этого ровным счётом никакого дела. Все ненавидели Северный ветер, и, стоило ему появиться в городе или в деревне, раздавались недовольные возгласы: « Опять, подлец, прилетел на нашу голову! » или « Только тебя нам не хватало! » и прочее в этом же роде. Эти фразы больно кололи бедняжку, как колет детские щёки грубый и мелкий ноябрьский снег, смешанный с ледяным дождём.