В трёх шагах

Пожар, но мне холодно.
Думаю, кто-то уже решил за меня; я стягиваю толстовку. Сейчас меня зовут Крикет, и никак иначе.
Другие двое - Тэл и Марсианин. Они крутые парни, но сейчас на себя не похожи.
У нас есть маски, чтобы выглядеть пафосно; для анонимности тоже. Никто не хочет получить письмо из органов. И у меня маска - самопал такой на пол-лица; он скрывает всё выше рта. Если я иду на мокрое дело, то беру с собой ещё респиратор - реликт со времён граффити на электричках. Полезная штука, но сейчас его у меня нет - почти смешно.
Пока мы ждём, огонь мчится по второму этажу и рвётся из окон. Мы стоим, а он нет. Фоном ему - бледная красноостровская ночь. Кажется, что мы втроём оцениваем зрелище, любуемся им; даже слов нет.
Марсианин стал автоматом: скрипит зажигалкой об пальцы и не шевелится. Его сигарета тлеет, в очках-хамелеонах пустота и пламя.
Рядом Тэл - он мнётся, глядя под ноги. Бугры мышц под олимпийкой ходят вхолостую.
Втроём стоим, будто чужие, будто не мы тут супергерои. Будто кто-то другой должен спасти людей из огня.
Я мну кофту пальцами.
- Уходим, Крикет, - Марсианин говорит тихо, его голос чуть дрожит.
Я мотаю головой. Дом из дерева, там на втором этаже - люди. Сейчас час ночи и они спят.
Зачем-то бросаю:
- Тэл, поможешь?
Он молчит.
...Годами я строил Крикета - анонимным и недосягаемым. Кусок ткани стал лицом, стены и крыши - дорогами...
Но угарный газ жесток, а мне нужно выжить. Я снимаю маску, полощу её в луже.
- Ты, блин, серьёзно?
Я молчу. По пути к крыльцу наматываю на лицо мокрую ткань - времени уже нет.
Сомнение настигает меня у двери. Над головой рвётся пламя; ночь тиха и гарью пахнет.
Крыльцо мелкое, в три ступени всего.
Делаю первый шаг.
...Лера. Если задохнусь там, никогда её больше не увижу...
Вторая ступень под ногой.
...Паркур. Если сгорю, никогда больше не повторю свой бег по стене...
Хрустит моя третья ступень.
...Если крыша всё же рухнет на голову, то от супергероя ничего не останется...
Я стою лишь миг... затем навсегда перешагиваю порог.