Третья смена

Летом 1990 года, наш завод перестал выполнять план по сборке сельхозтехники. Главный конвейер работал в две смены, проблем с кадрами не было, склады были завалены комплектующими, а план горел синим пламенем. Директор по производству объяснил эту парадоксальную ситуацию проблемой «мальчиша - Кибальчиша»: «И патроны есть, да стрелять некому». Посовещавшись, приняли решение: организовать третью смену. Но начальник ОТиЗ дал справку: «Денег нет, вон на заводе полно инженеров, пусть помогут родному предприятию. И никаких ночных!» Директору эта идея понравилась, и Главный инженер получил задание выделить из своей службы три десятка инженеров для работы на главном конвейере в ночную смену «всего на два месяца». Женщин, пенсионеров и хворых из числа добровольцев исключили. А кто-то пустил слух, что к окладу будут доплачивать, и три десятка добровольцев набралось довольно быстро. Я оказался в их числе. Главный инженер напутствовал добровольцев и прозрачно намекнул, что те, кто представит анализ выявленных проблем в организации сборочных работ, будут первоочередными кандидатами на повышение.

В первую рабочую ночь мы под руководством пожилого мастера осваивали технологию сборки. Была собрана одна единица готовой продукции, при плане в семь штук. В конце смены мы провели разбор полётов и решили оптимизировать организацию сборочных работ. И уже через две ночи выполнили план. Мы работали на совесть и через полторы недели вышли на сборку двенадцати единиц. Каждому хотелось отличиться и придать своей карьере дополнительный импульс. Но однажды к нам пришла делегация рабочих из второй смены, и у нас состоялся поучительный разговор:
- Ну чё, инженеры, значит жопу рвёте? – спросил вожак делегации.
- Нет, мы работаем с умом, - ответил наш бригадир.
- А мы значит дураки? – уточнил вожак с сарказмом, под смех своих товарищей.
- Я этого не сказал, но факты на нашей стороне. Вы за смену собираете четыре штуки, а мы уже двенадцать. И мы готовы поделиться с вами опытом. Тогда и вы сможете собирать больше.
- А нахрена нам это надо?
- Вы сдельщики, больше заработаете.
- Наивный, а ещё инженер! Когда ставили серию на конвейер, план был три единицы, а зарабатывали двести рэ. Сейчас план семь штук, а зарплата не изменилась. Соберём двенадцать и снова получим двести рэ.
- А почему так? – удивился бригадир.
- Расценки режут, не должны мы получать больше.
- Но это не правильно, - пробормотал бригадир.
- У кого власть, тот и расценки устанавливает. Заканчивайте свою стахановскую деятельность! Четыре собрали и на боковую! Мы вам ключи от бытовок оставим. Там чаёк можно будет сварганить и покемарить.
- Но мы пообещали главному инженеру работать с огоньком.
- От огонька пожары бывают, - ответил вождь, уже потерявший терпение, - знаем, откуда такое рвение: за две зарплаты вкалываете. Пусть нам две зарплаты платят, мы и двадцать штук за смену соберём, если работать без дураков. Ну как?
- Я не могу решать за всю бригаду, нам надо посоветоваться.
- Совещайтесь, ночь длинная. А завтра увидим, до чего вы досовещались, - ответил вождь и кивнул на висящую на стене доску, на которой записывали выполнение плана.

После ухода делегации мы провели совещание. Большинство сошлись на том, что на конвейере мы не вечно, а в отделе за срыв плана по головке не погладят. В эту ночь мы собрали только семь единиц. У всех огонёк в глазах потух, а бригадир взял самоотвод. В следующие смены мы быстренько собирали семь единиц и ложились спать.

Когда мы вернулись в отделы, якобы обещанной доплаты мы не получили. Поговаривали, что ОТИЗ заартачился. Вскоре план снова «загорелся» и опять объявили набор в третью смену. Мне удалось остаться в отделе. А новая бригада учла наш горький опыт и начала работать так, что через полторы недели её распустили.

После развала СССР было принято обвинять «красных директоров» в том, что они не смогли перестроиться и адаптировать свои предприятия к новым формам хозяйствования. Прошло время, красных директоров не осталось. Новые директора правильно ставят ударение в слове «маркетинг» и свободно владеют иностранными языками. Только когда работающие у него сдельщики начинают зарабатывать много (по его мнению), то начинается понижение расценок. И наверно дело не в цвете директоров, а в их ЖЛОБСТВЕ…