Смайлик. 04

Вначале, они не осознали весь трагизм своего положения. Ведь всё произошло так внезапно.
Оглушённые грохотом, треском, машинально замерли. И это стало их спасением от неминуемой гибели.
Оказались замурованные в нише, площадь которой не превышала – один на два метра.
Единственно уцелевшие. Оба спутника погибли, раздавленные грудой камней и обломками перекрытий.
Хизер, с выражением ужаса на лице, вдруг вытянула указательный палец, тыча им в угол.
Анна и Мэг присмотрелись и ахнули – из-под обломков торчала кисть человека, погребённого под завалом. Из-под ногтей у него сочилась кровь.
Помочь ему при всём желании не могли.
Вот ведь дело случая! Окажись он на шаг ближе к ним, остался бы в живых.
Анна почувствовала дурноту, когда пальцы умирающего, судорожно сжались в последний раз, а затем бессильно разжались. Девушка пошатнулась, и её накрыла темнота.
Впрочем, пришла в себя быстро. С удивлением обнаружила, что головой лежит на коленях Мэг, а Хизер с неодобрением на это взирает. Хотя ей-то что?!
Анна села, с опаской глянула туда, где из-под камней торчала рука покойника.
Но её уже прикрыли платком.
Перевела взгляд на спутниц. Лица американок осунулись, однако держались они стойко.
Анна поразилась их выдержке.
Россиянке стало стыдно за проявленную слабость.
«Лишилась чувств как кисейная барышня!» – подумала с досадой.
Она уже пришла в себя, только ноги дрожали, а руки тряслись.
К тому же горло пересохло.
Вспомнив о воде, достала из рюкзака пластиковую бутылку, отвинтила крышку и сделала из неё глоток.
Потом передала бутылку поочерёдно своим спутницам по несчастью, заметив их неотрывный взгляд на вожделенную жидкость.
Они тоже сделали по глотку и перевели дух.
- Нас ведь скоро найдут? – с надеждой спросила Хизер, оттирая пот с лица.
Было очень душно, пленницы изнемогали. Только от изумрудных кристаллов исходила обманчивая прохлада.
- Можно не ждать, а самим сделать подкоп, – заметила Анна, сохраняя невозмутимый вид.
Даже Мэг купилась на её серьёзность, но тут же поняла, что девушка шутит, заметив у той смешинки в глазах.
Тонкая улыбка скользнула по губам американской журналистки. Она ещё сохранила мужество, чтобы улыбаться.
Зато Хизер восприняла слова россиянки всерьёз.
- Кругом завалы из камней! – зашлась от возмущения. – Рыть абсолютно нечем! Где нам взять кирку и лопату?! Умрём от жажды и голода в этом каменном мешке, если нас не найдут!
- У меня есть вот это, – Анна вытащила из волос, скрепляющую их булавку. – Порода, из которой взрастают изумруды – мягкая. Мы можем проделать дыру. Начинай!
Смешок Мэган, которая пробормотала про кротовую нору, как вход во вселенную с другой стороны, убедил Хизер, что россиянка над ними насмехается. Неверное предположение.
Анна смеялась не над ними, а над обстоятельствами.
Мэган давно поняла, что девушка просто хочет отвлечь их от тягостных мыслей.
Бросив одобрительный взгляд Анне, внесла свою лепту.
- Когда испанские конкистадоры высадились в Южной Америке, они искали золото и драгоценные камни.
В Перу завоеватели обнаружили храм, полный изумрудов. Индейцы приходили сюда и возлагали к алтарю своё подношение – изумруд.
Испанцы узнали, что камни привезли из Мусо.
Так они открыли шахты по добыванию изумрудов.
Не стоило эту тему поднимать.
Хизер опять стала истерить.
- Проклятые камни, проклятая Колумбия! Мы все здесь погибнем!
Нас никто не найдёт. И почему я должна умирать?! К тому же не в собственной постели, оплакиваемая близкими, а в компании русской?!
Анна обиделась.
- Чем тебя русские не устраивают?!
Если утешит, то моя мать – колумбийка, а кто мой отец – понятия не имею.
- Как так? – заинтересовалась Мэган. В ней вновь проснулась журналистка.
Анна подумала, что терять всё равно нечего и рассказала им историю своего рождения, привоскупив желание встретить родную мать.
Даже Хизер притихла от такой Санта-Барбары.
- А ведь Анна вполне может быть дочерью нашей Софии, – предположила Мэган.
- Поразительное внешнее сходство. И София как раз, приблизительно в то время, вернулась в Колумбию, выпав из нашего поля зрения на несколько месяцев. Могла в Боготе родить, а потом вернуться, как ни в чём не бывало.
- Тогда ты понимаешь, кто её отец? – Хизер переглянулась с Мэган, и они не сговариваясь, уставились на Анну.
Та почувствовала себя заинтригованной, забыв о своём бедственном положении.
Неужели сейчас узнает о родителях?!
- Кто мой отец? – потребовала ответа у американок.
- Это только догадки, мы не знаем наверняка, – задумчиво произнесла Хизер. Морщинка прорезала её лоб, напомнив о возрасте. Казалось, что она сразу постарела на несколько лет.
Или в этом повинны блики от фонарей?
Притихшая было Хизер деловито подала голос: – Нам надо экономить свет, а то батарейки скоро сядут.
Они выключили фонари и оказались в кромешной тьме.
Присели на корточки, мыслями возвращаясь к прерванному разговору.
Первая не выдержала недосказанности Анна.
- Так кто такой мой предполагаемый отец? – бросила она в тишину.
- Киллиан Брендан. Он по происхождению ирландец.
«Выходит я – Анна Киллиановна Брендан Бастидас! Звучит – хуже некуда. Лучше останусь Анной Станиславовной Нестеровой» – подумала Анна.
Мэган между тем продолжала: – Мы все – я, Хизер и Киллиан – родом из штата Висконсин, которому дали прозвище – «Молочная ферма Америки». Вместе выросли. Твоя мама позже переехала со своей семьёй в наши места из Колумбии.
Висконсин раньше ещё называли – штатом Барсуков. Дело в том, что на местные шахты приезжали работать поселенцы из Корнуэлла. Жить им было негде. Вот они и селились вместе со своими семьями в шахтах, как барсуки в норах.
Но, в основном, Висконсин заселили этнические немцы (их больше всего в Штате), немного, но уступают им в численности: норвежцы, ирландцы, поляки.
Они занимались фермерским хозяйством.
В моих жилах течёт ирландская и немецкая кровь, у Хизер – английская и норвежская, а у… Киллиана – ирландская и валлийская.
Говорить трудно. В горле всё пересохло. Давай ещё сделаем по глотку? – предложила Мэган.
Хизер зажгла свой фонарь, чтобы ненароком не пролить драгоценную влагу.
Они сделали по глотку, потом ещё по одному, и вода закончилась.
Если их не найдут, то долго им не продержаться.
И вдруг, Хизер закричала:
- Слышите шум! Это спасатели пытаются вытащить тела наших проводников.
Действительно, она оказалась права. Хотя Анна вначале не поверила ей. Решила, что та желаемое выдаёт за действительность.
Они, не сговариваясь, стали кричать, звать на помощь.
Их услышали и освободили из ловушки.
От упадка сил, спасённых качало.
Бывших узниц пригласили в дом управляющего. Там их напоили, накормили.
Анна с вялым любопытством отметила, как роскошь и бедность мирно уживаются вместе.
Шикарная барная стойка и огромный плазменный телевизор мирно сосуществовали с обшарпанным полом, протёртой, замусоленной обивкой дивана и пластиковыми стульями.
Помощник управляющего – Мигель Санчос вызвался их отвезти в Боготу, раз всё равно туда собирался. Задержался, когда узнал об обвале, и был в числе тех, кто обнаружил их.
Они с радостью приняли его предложение.
- Ах! Чуть не забыла, –Анна выложила на стол маленький изумруд, который прихватила из шахты. Но управляющий вернул его ей обратно.
– Пусть он останется у вас на память об изумрудной шахте. И он так подходит к вашим глазам, сеньорита!
Кстати, американкам никто дарить изумруды не стал.
Они сами, пользуясь их дешевизной здесь, купили несколько кристаллов, зная что в той же Боготе изумруды будут стоить куда дороже.
Водитель – уже далеко не молодой человек однозначно отвечал на вопросы американских журналисток, а Анна переводила. Казался немногословным человеком, но стал удивительно разговорчивым, когда узнал, что Анна не американка.
- Многие в Колумбии ненавидят гринго (местное название американцев).
Они способны на всякие хитрости, чтобы добиться своего.
Был у нас один бандит по кличке «Мексиканец»,прозванного так за то, что любил всё мексиканское. Так гринго тщетно пытались поймать его.
Говорят, что в Колумбии часто похищают людей, это правда.
Ради выкупа случаются похищения.
Но не ради убийства.
А как поступили гринго?
Они похитили сына Мексиканца – Фреди. Затем выпустили его, вживив ему микропередатчик.
По его сигналу и нашли Мексиканца, который встретился с сыном.
Когда прилетели вертолёты, то Мексиканец закричал: «Я гринго не сдамся!» и из двух пистолетов стал палить по ним. Отстреливался до последнего патрона.
Когда патроны закончились, его вместе с сыном и телохранителем прикончили .
«Туда ему и дорога», – мысленно подытожила Анна.
В отличие от собеседника, погибшего кокаинового короля и убийцу ей было ничуть не жаль.
Хотя верность Мексиканца собственной клятве ( лучше лежать в колумбийской земле, чем сидеть в американской тюрьме) невольно вызывала уважение.
- Не переводи им, – старый Мигель мотнул головой в сторону американок.
- Американцы лицемерно ведут борьбу с наркотиками. На весь мир из-за кокаина делают нас изгоями, а сами создали для него огромный рынок, который не собираются закрывать.
Потому что это деньги. Очень большие деньги!
Потом они во всё вмешиваются, хотят распоряжаться нами. Навязывают свой образ жизни, но чтобы получить колумбийцу визу в США приходилось ждать три года, да ещё и не всем дают.
Жалобы шофёра переводить не стала. Зачем?
Как только очутилась в номере отеля, заснула как убитая.
Ночью Анне снилась старая шахта и вода, в которую ей приходилось нырять.
Погружаясь в неё с головой, каждый раз думала, что не выплывет.
Проснулась вся в поту. Кошмар казался таким реалистичным.
Утром собрала вещи, и вместе со своими американскими спутницами, уже летела США
Туда, где сейчас находятся её предполагаемые родители.
Даже не верилось, что увидит их.
По прилёту Мэган сообщила, обращаясь к Анне:
- Отправляемся на машине до Висконсина.
А там до Ла-Кросса совсем близко.
- Ла-Кросс – это место, где живёт моя мама?
- И отец тоже.
- Не свалюсь ли я им как снег на голову... Может вначале предупредить их?
- Я уже сделала это. Позвонила сразу, как мы вернулись из шахты.

В пути, Мэган и Хизер вели себя оживлённо и интересно рассказывали о местных достопримечательностях.
Несмотря на занимательную беседу, Анна вскоре устала от бесконечной ленты дороги.
Всё чаще и чаще стали попадаться, пасущиеся стада коров. Но и эта идиллическая картинка вскоре надоела Анне.
Она с нетерпение ожидала конца поездки.

Когда Анна увидела сеньору де Бастидас, то не поверила своим глазам.
«Эта женщина не может быть моей матерью. Она слишком молода для этого!» – подумала Анна при виде красотки – с волосами тёмно-медового цвета, глазами с поволокой, сияющей кожей и пухлыми губами.
Особенно поразили её невероятные формы и тонкая талия.
Запредельное, сексуальное совершенство.
Вся сексапильность Анны меркла рядом с ней.
Огорчиться не успела.
- Какая ты красавица! Совсем как я двадцать лет назад.
Мои сиськи больше твоих! – тут же шокировала София Анну.
Решив, видимо её утешить, продолжила тему сисек:
- В большой груди ничего хорошего нет. Когда ложусь, они поднимаются к самому лицу.
Из всех родных только я унаследовала столь пышные формы.
Наш предок – Родриго де Бастидас – испанский конкистадор .
Это имя было знакомо Анне .
Бастидас основал город Санта-Марта на северном берегу Колумбии.
Его по сей день считают самым благородным конкистадором в Испании, поскольку он относился к индейцам гуманно и с уважением.

Анна отмалчивалась, слушая, как болтает без умолка – незнакомая, но так внешне похожая на неё женщина, делающая порой шокирующие признания о себе и своих близких.
А потом вдруг та перестала молоть вздор и с извиняющей улыбкой произнесла:
- Прости за мою болтовню. Когда я волнуюсь, то несу всякую чушь.
София словно скинула грубую, вульгарную маску.
И эта обаятельная, чувственная женщина – её мать!
- Тысяча благодарностей за то, что привезли мою дочь. Это она уже обратилась к спутницам Анны.
Анна невольно обратила внимание, что София с ними в натянутых отношениях. И ещё она избегает обращаться к Мэган и Хизер по именам.