Глист

Макс

Выйдя из лифта, поднимаемся с Дёней в его квартиру на последнем этаже. Чёт устали, даже болтать не хочется. Вот блин, кроссовок развязался. Притормаживаю, чтобы завязать. Дениска ушёл вперёд. Сверху раздаётся какая-то возня, звук падения. Что за фигня?! Лечу туда. Друган валяется на полу возле собственой двери, а в углу площадки щерится на меня оборванец лет девяти. В руках у него кусок железной трубы. Ах, ты ж, щенок! Урою!

***

Денис.

Пацанёнок мелкий – никак не ожидал от него такого. Интересно: убить хотел или ограбить только? Очки разбились. Я ж без них ничего не вижу.

– Макс, не тронь его!

– Этот ублюдок тебя чуть не угробил!

– Макс, это ребёнок!

– Это зверёныш!

От мальчишки бьёт волна страха смешанного с агрессией. Надо его успокоить, а не то они с Максом сейчас дел натворят.

– Парень, есть хочешь? Пойдём – я тебя покормлю.

***

Серёжка

Как я так лопухнулся? Не услышал шаги второго. Бугай, а ходит бесшумно. А этот очкарик издевается,что ли:"Идё-о-ом. Покормлю-у-у. "Ага, покормят они! Как бы свалить отсюда? Бугай страшный какой. Шевельнусь – мокрое место останется. Мамочки, чего ж делать-то? Дёргайся-не дёргайся, а их – двое взрослых. Ладно, пойду с ними, а там видно будет.

***

Макс.

Ну, дружок мой! Ну, блаженный! Ладно, котики-собачки! Теперь бомжей подбирать начнёт.

– Дёнь, у тебя с удара крыша поехала? Хрен с ним: не трону зверёныша. В дом его нафига тащить?

Чему лыбишься, полоумный? Он же тебя чуть не прибил?

– Макс, это маленький мальчик. Он просто очень голоден. Ты уже не помнишь, что это такое?

– Ладно, пацан, пошли. Рыпнешься – в узел свяжу!

***

Серёжка

Очкарик отпер дверь, и меня завели в квартиру. Бедненькая однушка. Нафига я на него кинулся? Судя по обстановочке ему и мышь не прокормить. Ух ты, да тут три кошки! Потискать бы их, но расслабляться нельзя.

Дёня этот кинулся к холодильнику:

- Парень, пельмени будешь?

Да я всё буду, только дайте. Уже забыл, когда жрал последний раз.

Макс отволок меня в ванную вымыть руки. Вроде, ничего, – не кидается. Только зыркает недовольно. Когда зашли в кухню, стол уже был накрыт. И кошки что-то наворачивали.

Я накинулся на пельмешки и не заметил, как тарелка опустела. Блин, я бы в десять раз больше съел!

***

Денис

Бедный парень! Такое впечатление, что глотал пельмени не жуя. Мы с Максом ещё и по пол порции не съели, а у него в тарелке пусто уже.

– Чай будешь?

– Конечно, буду, – и через паузу. – Спасибо.

Надо же, вспомнил волшебное слово!

Макс поставил чайник, а я приготовил чашки. Мальчишка поглядывал на нас осоловевшими глазами. А когда Мотька заскочила ему на колени и замурлыкала, он заснул, уронив голову на стол рядом с тарелкой.

– Надо его на диван переложить.

– В этой одежде?! Тебе потом дезинфекцию заказывать придётся.

– Макс, ну, не на пол же его класть.

Я аккуратно перенёс мальчишку. Он только заулыбался во сне.

***

Макс

– Дёнь, ну зачем тебе это надо? Всех не спасёшь. Есть организации, фонды всякие. Пусть они этим и занимаются. Машка от тебя сбежит, точно говорю!

Нет, не пойму я своего дружка. Башка варит не хуже, чем у Вассермана. Вон, какой бизнес замутили: с иностранцами сотрудничаем. Охота ж ему время на всякий сброд тратить. И девчонка его это терпит.

– Ты ж и так фонд на свои бабки создал для престарелых, приют для бездомных животных держишь. Теперь бомжей домой тягать будешь?

– Макс, они все не виноваты, что оказались в такой ситуации. Мы им можем помочь. Пусть не всем. Пусть даже малой части. Но в мире станет чуть меньше боли и чуточку больше счастья. Это по-твоему плохо?

Вот, всегда он так. Сколько дружим. И всегда он меня переспорит. Ну, не знаю я, как переубедить этого осла очкастого. Кстати, а "осёл"-то без очков остался.

– Вот, Дёнечка, ты добро в мир несёшь, а тебя по башке. Очков лишили. Скажи спасибо, что глазки уцелели.

– Очки ты мне завтра новые купишь, а я в квартире подожду. Заодно, с пацаном поближе познакомлюсь.

***

Серёжка

Я подскочил, пытаясь понять, где нахожусь. В это время бугай заорал:

– Ты что, этого уголовника собираешься здесь ночевать оставить?!

– Конечно, – глядя на меня с улыбкой, подтвердил очкарик. А я понял, что, как дурак, лыблюсь ему в ответ.

– Ну, давай к столу. Чай твой давно заварился.

Чай оказался офигенно вкусным, и пирожные тоже. Только их было мало.

Я уже почти перестал бояться этих странных мужиков. Вроде, ничего плохого они не хотят. Да для этого "плохого" нашли бы кого-нибудь почище и посмазливей. Неужели очкарик и вправду меня оставит у себя ночевать? Не, мне к себе надо: меня там Пальма ждёт.

– Спасибо, дяденьки, – поднялся я со стула и осторожно двинул к прихожей. Бугай расслабился, а очкарик даже вроде расстроился:

– Ты куда? Ночь уже. Оставайся. Переночуешь, а завтра, если хочешь, пойдёшь.

– Не, мне домой надо – меня Пальма ждёт.

– Пальма это, я так понимаю, собака?

– Да. Я её от бомжей отбил, они её сожрать хотели. Она меня голодная ждёт.

Денис достал что-то из холодильника и протянул бугаю:

– Доедьте – покормите собаку, а потом возвращайтесь.

Тот на меня так посмотрел, что я чуть не сблевал от страха.

– Дёня, я его в своей машине не повезу.

– Ладно, я сейчас вызову такси, и съезжу сам с... А кстати, как тебя зовут? – обернулся ко мне очкарик.

– Глист.

– А назвали-то как при рождении? – оторжавшись, спросил меня Макс.

А я уже почти и забыл своё имя. Мамаша больше Ублюдком обзывала, а на улице Глистом.

– Сергеем.

***

Макс.

С предложения отвести этого замарашку в своей машине покормить какую-то шавку я прямо-таки обалдел. И послал бы дружка своего. Пусть бы и ехал на такси. Но когда оборванец нам представился, смех такой разобрал, что я сразу подобрел. Фиг с ними обоими. Отвезу. Может, на том свете какой грешок и спишут.

***

Денис.

– Значит, Серёга, сейчас с Максом едете, кормите собаку, потом сюда. А завтра с утра решим, что дальше делать. Дай мне слово, что вернёшься.

Мальчишка замялся. Его явно напрягала ситуация. Когда последний раз с ним обращались, как с человеком? Да и было ли это вообще? Парень нравился мне всё больше и больше.

– Даю, – овет прозвучал довольно неубедительно.

Ну, что ж, ежели сбежит, будем искать.

Да, сложновато без очков. Ну, до завтра перебьюсь.

Пацану одежонку надо какую-нибудь. Что бы придумать? Точно, позвоню Маше.

– Машунь, не спишь?

...

– Ну да, ты же знаешь, что я люблю глупые вопросы тебе задавать. Послушай, ты не могла бы одёжек мне привезти из которых брательник твой вырос?

...

- Понимаешь, я тут пацанёнка одного подобрал. Он по комплекции чуть меньше Андрюхи. У него не одежда – рваньё.

...

– Спасибо, Мышинка! Ты у меня самая лучшая!

***

Макс

Мальчишка назвал место, где ждёт его драгоценная шавка. Знатный бомжатник – туда "полицаи" только вооружёнными до зубов являются. И то редко.

С каким восторгом этот Глист (прошу пардону – Серёга) разглядывал мою машину. Всю дорогу украдкой поглаживал обивку салона. Глаза блестели так, словно он в Диснейленд попал.

Даже сердце защемило. Вспомнил своё детство в коммуналке с родаками-алкашами и соседками-склочницами. Я так смотрел на велики пацанов, гонявших по двору. У меня-то одежда была, которую люди за ненадобностью отдавали, и игрушки, что на помойках находил.

Меня ведь тоже Дёня спас тогда. Я у него бутер отжал. А этот дрищ придурочный вместо того, чтобы кинуться жаловаться, поволок меня к себе домой – покормить несчастного голодного мальчика.

И спился б я, а может и не только, годкам к шестнадцати, если бы не дружок мой блаженный и родители его. Ладно, покормить да одеть. А вот образование чужому ребёнку дать – это вообще, кому надо?

Эк я расчувствовался – чего доброго слезу пущу.

***

Маша

Только Дениска может позвонить в первом часу ночи с такой идиотской просьбой! Прям, Мать Тереза, а не человек. А я совсем чокнулась из-за него. Кто бы раньше сказал, что всякие убогие мне станут ближе тусовок в клубешниках. Недаром утверждают, что любовь зла. Третий год встречаемся, а я до сих пор не понимаю - как могла такого полюбить. Противоположности притягиваются?

***

Сергей

Крутая тачка у этого мужика! Я когда машины на заправке помыть предлагаю, к таким даже не суюсь: убьют нафиг. Как там Пальма? Третий день не встаёт чего-то. Ну, хоть жрачки сейчас привезём

– Давай, показывай, где твоя псина? – ндо же, бугай, вроде как, подобрел.

Когда он положил перед Пальмой еду, та даже не притронулась к ней. Только руку ему лизнула.

– Серёга, плохо с твоей собакой. Поехали в ветеринарку, – Макс отнёс Пальмочку в машину, и мы рванули. Вот это скорость: я думал, что взлетим!

В лечебнице доктор сначала опешил, когда нас увидел. Но сразу начал осматривать Пальму. Сделал ей кучу уколов, выписал лекарств, рассказал, как кормить.

Короче, вернулся я к Дёне. И собачку привёз.

Зашли мы в квартиру, а там такая чика! Думаю: "Всё, Глист, кончилась твоя сладкая житуха".

Деваха меня в ванную поволокла. Сама вымыть хотела. Вот уж фиг - чего я маленький, что ли?

А потом они Пальму мыли. А я заснул.

***

Сергей сидел за празднично накрытым столом. Скоро должны подойти Денис и Максим с жёнами и детьми. А пока есть время побыть наедине со своими воспоминаниями.

Четырнадцать лет прошло с тех пор, как он оказался впервые в этой квартире. И появление это было достойно стать началом кинофильма.

За эти годы произошло столько событий. Как трудно было пацану-беспризорнику привыкать к новой жизни. Как крепко пристала к нему грязь отверженности. Сколько раз он убегал со своей верной Пальмой туда, где было привычней. И если бы не терпение Дениса, и внушающие глубокое уважение кулаки Максима, мелькавшие перед носом Сергея после очередного "косяка", – так и остался бы он Глистом.

Квартира теперь оформлена на него, а шумная большая семья Дениса давно обитает в симпатичном особнячке. В квартире, как и при старом хозяине находят пристанище выброшенные "добрыми" людьми собачки и кошечки.

Позади репетиторы, престижная гимназия, университет.

Начинается новая жизнь. После бесконечных обсуждений будущего со старшими друзьями, молодой человек решил стать коррекционным психологом и посвятить себя помощи подросткам с девиантным поведением.

И сегодня, совсем уже скоро, в квартиру завалится весёлая компания близких ему людей, чтобы "замочить" диплом и благословить Сергея на долгую счастливую взрослую жизнь.