Читайте книги

Старенький «Лазик» несколько раз громко чихнул и остановился. Водитель, полный и совершенно лысый дяденька обернулся в салон автобуса и крикнул:
- Ребята, ваша остановка, выходите!
Леша Кононенко отложил книжку и толкнул в бок своего товарища Ваню Цуканова:
- Просыпайся, приехали.
Тот вытянул, сжатые в кулаках руки и сладко потянувшись, промямлил:
- Уже, так быстро?
- Мальчики, вставайте, товарищу водителю, ехать надо, мы всех задерживаем, – Женечка Шварц, уже накинула на плечи рюкзак и стояла в узком проходе, ожидая ребят.
Леша оглядел салон автобуса, он был почти пуст, не считая трех пожилых женщин с увесистыми авоськами. В «Лазике» царила страшная жара, водитель поминутно вытирал потный лоб грязным платком и смотрел на пассажиров мутными глазами. Несмотря на температуру в салоне, бабушки мирно спали, любовно прижав к себе целлофановые пакеты с надписью «Москва-80». На них были надеты стеганые телогрейки, и мальчик поразился стоицизму этих колхозниц.
Наконец Ваня поднялся и пошел к выходу, а Леша двинулся за ним следом. Трое учеников 5-б класса, 33 киевской школы ехали в пионерский лагерь, причем совершенно самостоятельно. Их одноклассники уехали в лагерь «Рассвет» еще вчера, на красном школьном «Икарусе» с учителями, вожатыми и в сопровождении милицейской машины с мигалкой.
Конечно новенький венгерский автобус, который в прошлом году им подарили их шефы, завод «Большевик», ни шел, ни в какое сравнение со старым рейсовым «Лазом», доживающим свой век на пригородных маршрутах. Тем не менее, ребята были довольны, ведь никто из их класса не ехал в лагерь без взрослых.
Тем более они задержались не просто так, а по очень уважительной причине, они заканчивали стенгазету. Леша был главным редактором газеты «Пионер – всему пример», Женя – художником, а Ваня – помощником главреда. Правда, злые языки поговаривали, что Алексей взял своего приятеля по протекции, то есть по блату. На что Иван отвечал, с неизменной усмешкой, что мол, художника всякий может обидеть.
Цуканов с первого класса занимался боксом в обществе «Динамо» и был самым сильным во всех пятых классах. Поэтому общественность слегка побурчала и оставила редколлегию в покое. Конечно Ваня в создании газеты принимал самое о посредственное участие, но будучи лучшим, другом Алексея, часами просиживал в кабинете черчения, точил карандаши, ходил за компотом в столовую, в общем, помогал, чем мог.
Высокий и спортивный, никогда не унывающий Иван был легким человеком. Он умудрялся очаровывать всех, с кем сталкивала его жизнь. Обладая феноменальной памятью, он умудрялся прочитать «домашку» на переменке, за пять минут и получал пятерку, буквально дословно пересказывая содержимое параграфа. Будучи очень сильным, никогда не опускался до драк с более слабым противником. Даже старшеклассники уважали Ваню и разговаривали с ним на равных.
Леша был полной противоположностью Вани. Среднего роста, худенький, с непослушными каштановыми волосами, которые вечно торчали в разные стороны, Алексей даже внешне не был похож на своего белокурого товарища. Учился он средне. И если Ваня не уделял должного внимания учебе, из-за занятий спортом, то Лешу поглощала другая страсть. Он любил читать. Ну, что тут такого плохого, скажете вы, и будете, конечно же, правы. Многие родители мечтают о том, чтобы их дети читали книги.
Но так как Леша поглощал всевозможную литературу, не читал, наверное, никто. Пятиклассник Кононенко не расставался с книгами на протяжении всего дня. Утро у него начиналось с зубной щеткой в правой руке и с газетой «Пионерская правда» в другой. Во время еды читать ему не разрешали, и это было очень тяжелым испытанием для мальчика. По дороге в школу и назад он шел с Ваней, но даже это не мешало ему проглядывать одним глазом афиши и названия магазинов.
В школе все от директора до уборщицы тети Нюры знали про пагубную страсть Леши. Во время контрольных и самостоятельных учителя обращались к мальчику с просьбой спрятать в рюкзак художественную литературу.
Классная руководительница, учитель математики, Татьяна Васильевна говорила, что у Леши все знания поверхностны. Это было чистой правдой, мальчик читал не системно, попросту все подряд. Конечно, он отдавал предпочтение приключениям, фантастике и книгам о войне. Любил сказки разных народов, исторические романы и даже толстенные книги «про любовь».
Он, к удивлению, Фариды Шариповны, учительницы русского языка и литературы, вымучил даже «Войну и мир» классика Льва Николаевича Толстого, правда, мало, что понял, но батальные описания Бородинского сражения произвели на него сильное впечатление.
Кроме того, Алеша обладал удивительной способностью читать несколько книг сразу. Нет, не одновременно, конечно же. Утром, например, он читал «Подвиг барабанщика», после обеда «Робинзона Крузо», а вечером «Незнайку на луне» очень хорошего писателя Николая Носова. Поэтому книги обнаруживались во всевозможных местах Лешиной квартиры, что вызывало неудовольствие мамы. К тому же их находил меньший брат Сережка и в силу своего несознательного возраста, делал с ними разные нехорошие вещи.
Из-за этого, Лешины книги пребывали в очень грустном состоянии. На страничках можно было узнать, чем мальчик завтракал, ужинал и обедал. Когда шел дождь или снег книги намокали, а высохнув, начинали напоминать древние фолианты из исторического музея. Из школьной и районной библиотек мальчика исключили еще в прошлом году, с формулировкой, за систематическую порчу литературы. Знакомые тоже не рисковали давать новых книг, которые горделиво стояли на полках.
Очень выручал старенький дядя Яша, живший на втором этаже. Его жена давно умерла, детей у них не было, все родственники перебрались в Америку, и только он один отказывался покидать любимый город. Он, наверное, и приучил Лешу к чтению. С самого детства мальчик получал от Якова Самуиловича книги в потертых переплетах с предложением прочитать «самый лучший рассказ». При этом он с таким жаром рассказывал краткое описание этого произведения, что заинтригованный мальчик немедленно принимался за чтение.
Так Леша познакомился с волшебным миром Даниэля Дефо, Носова, Дюма, Верна, Уэллса и других волшебников пера. Жил дядя Яша очень скромно, на небольшую пенсию, а те деньги, которые ему присылали родственники из-за границы, тратил на покупку новых книг.
Хуже всего Леше было, когда Яков Самуилович два раза в году ложился в больницу, у него не было одного легкого, его он потерял в сорок третьем году, когда молодым лейтенантом форсировал Днепр, освобождая Киев. Он оставлял мальчику ключ от «склепа», так дядя Яша, в шутку, называл свою квартиру. Но мама категорически запрещала ходить туда в отсутствие хозяина. Тогда Леше приходилось перечитывать старые книги и осваивать литературу по ихтиологии, охране труда, кормлению грудных детей и прочую «муть».
Автобус еще раз чихнул и, обдав ребят клубом бензиновой гари, неторопливо покатил дальше. Леша осмотрелся и с удивлением обнаружил, что они стоят абсолютно одни в лесу на пустынной остановке.
- Где это мы? - спросил он у своих спутников.
Женя промолчала, а Ваня раздраженно сказал:
- А мы откуда знаем, это ты тут был.
Леша вздохнул, понимая, что его друг прав. В пионерском лагере он был прошлым летом, когда шефское предприятие закончило его постройку. А его спутники только с пятого класса стали учиться вместе с ним.
Ваня был из семьи военного. Его родители были из Белоруссии, он появился на свет где в Средней Азии, жил и на Урале, в большом промышленном городе. В прошлом году Ванин папа, Степан Иванович вышел на пенсию и перебрался жить в Киев. Поэтому меньший Цуканов был освобожден от изучения украинского языка и литературы, чему страшно завидовали остальные ученики 5-б. Правда «украинка» Оксана Тарасовна говорила, что с шестого класса Цуканову все-таки придется учить «мову», ну да, когда это будет. Пока же Ваню беззлобно дразнили, прося произнести очень трудное слово «паляныця».
В семье Цукановых Иван был младшим. Старшие брат и сестра были уже взрослыми и жили отдельно где-то в России. Степан Иванович был классным дядькой и очень любил детей, те отвечали ему взаимностью и их дом всегда был полон гостей. На стенах Ваниной квартиры висели красивые азиатские ковры, а чай пили из пиал, странных чашек, привезенных из Узбекистана.
Женя родом была из Одессы. Ее папа – Александр Соломонович работал там, в областной филармонии и в прошлом году получил повышение, его перевели в столицу Украины. Маму звали тетя Рая, она хромала на правую ногу и была на второй группе инвалидности. Государство платило ей скромную пенсию, кроме этого она занималась репетиторством, учила ребят игре на скрипке.
Темноглазая Евгения попала в 33-ю школу потому, что ее родители поменяли квартиру на одесской Фонтанке на две комнаты в коммуналке по улице Владимирской. До школы было рукой подать, пять минут неторопливой ходьбы через дворы. Женя была поздним ребенком, ее родителям было уже за пятьдесят. Она была самой маленькой в классе, даже невысокому Леше, доставала только до плеча. Девочка часто болела и целыми неделями не показывалась в школе, несмотря на это, Женечка была круглой отличницей. Училась она, как говорят не за страх, а за совесть, и учеба давалась ей легко.
Подружились они в середине января. Как известно всем школьникам, это самое отвратительное время года. Зимние каникулы уже закончились, до весенних, как до Луны, коньки, лыжи и санки порядком поднадоели, хочется тепла и солнца.
В тот день Женечке стало плохо прямо на уроке литературы. Перепуганная Фарида Шариповна попросила, чтобы кто-нибудь из ребят проводил девочку домой. В этот день дежурным по классу был Леша, и ему поручили сопровождать девочку. Они вышли из школы, пересекли двор и столкнулись с Фантомасом и его бандой.
Второгодник Вася Киреев был головной болью всей школы. С десяти лет состоял на учете в детской комнате милиции, два года просидел в четвертом классе и имел все шансы повторить это достижение и в пятом. Отца у него не было, а мать, тихая и забитая женщина, работала уборщицей в детском саду и никак не могла управиться со своим строптивым отпрыском.
Собрав вокруг себя несколько таких же лоботрясов, он начал терроризировать весь район. Встретить Фантомаса в темной подворотне, означало, что школьник в лучшем случае останется без карманных денег, а в худшем, пойдет домой с разбитым носом.
Пострадавшие ребята несколько раз собирались вместе, для того, чтобы покарать своих обидчиков. Но Вася, обладавший каким-то звериным чутьем, бесследно пропадал на несколько дней. Школу он посещал редко, и это было большое испытание для всего педколлектива. Учителя в один голос говорили, что за Киреевым плачет колония для несовершеннолетних.
Вася с дружками обступили Лешу, отрезая ему путь отступления, на Женечку они не обращали внимания, девочек Киреев никогда не трогал. Затравлено озираясь, Алексей мучительно пытался придумать выход из этого, крайне неприятного положения. Можно было пожертвовать двадцати копеечной монетой, своим завтраком, в надежде, что Фантомас этим удовлетвориться. Но делать это при девочке, тем более при Жене? Ни за что!
Оставалось только храбро погибнуть в бою, как Николай Гастелло.
Трусом Леша никогда не был и, сжав кулаки, бросился на Фантомаса. Прочитав всего Джека Лондона, он знал, что нападать надо на лидера, если удастся справиться с ним, то остальные разбегутся сами.
Вася не ожидал нападения и на секунду опешил, но воспользоваться этим Леша не смог. Удар, направленный в скулу Фантомаса был очень слабым и не достиг того эффекта, на какой рассчитывал мальчик. Он только разозлил Киреева. Бешено заревев, как раненный зверь он набросился на Лешу и начал лупить его изо всех сил. Васины дружки не остались в стороне, и через несколько секунд мальчик уже лежал в снегу. Правый глаз заплыл, из носа текла кровь, а грудная клетка страшно болела.
Как бы издалека раздался Женин крик. Не испугавшись хулиганов, она принялась кричать и звать на помощь. Лива, он же Андрей Литвиненко, один из «шестерок» Фантомаса, тянул Киреева за рукав пальто, уговаривая, что, мол, пора смываться. Но Вася так разгорячился, что не слышал никого и продолжал избивать несчастного Лешу.
В тот день его спас Ваня. Попросив разрешение выйти во время урока «попить водички», он услышал Женин крик и бросился во двор на помощь своему другу.
Увидев бегущего из школьных дверей Цуканова, Фантомас занервничал. Первая их встреча произошла еще в сентябре, когда Ваня только начал учиться в их школе. Тогда пришедший «в гости» в их класс Киреев зацепил плечом Ваню. Тот моментально оценил ситуацию и предложил Фантомасу на выбор два варианта, немедленно извиниться или выйти за гаражи и «разобраться».
В классе воцарилась гробовая тишина, конечно Цуканов выглядел крепким парнем, но Киреев на «разборки» сам никогда не приходил, и Ваня не догадывался, что ему придется драться не только с ним, но и с его дружками. После школы весь класс гурьбой повалил за гаражи, Иван, предупрежденный, что против него будет вся Фантомасова кодла, был спокоен как змей. Киреев, напротив, заметно нервничал, хотя двое из его банды, Лива и Шутя уже дежурили возле гаражей.
Леша подошел к Ване и тихонько шепнул, что поможет ему, «когда кодла впишеться за Фантомаса». Но Цуканов лишь широко улыбнулся, и крепко пожав, руку, сказал, что справиться сам.
Отойдя за гаражи, противники стали друг напротив друга и приготовились к драке, Шутя и Лива, стояли рядышком и, демонстративно разминали плечи.
Фантомас начал первым. Он замахнулся правой рукой, отвлекая внимание Цуканова, а сам нанес удар ногой в пах. Это был подлый приемчик, ребята так не дрались и поэтому зрители зашумели, выражая свое возмущение. Но толпа волновалась зря. Ваня легко увернулся и в свою очередь нанес Фантомасу сокрушительный удар. Как позже узнал Леша, это был апперкот, коронный прием Цуканова. Если бы он врезал со всей силы, то Вася неминуемо отправился бы в больничку с переломанной челюстью. Но Ваня просто хотел проучить наглеца и поэтому Фантомас, хотя и подлетел в воздух, на мгновенье, почувствовав себя космонавтом, отделался лишь маленьким синяком и легким испугом.
Не давая никому опомниться Цуканов одним прыжком очутился возле Шути и Ливы, принял боксерскую стойку и невинно спросил: «не желает ли кто еще с ним поговорить». Кодлу как корова языком слизала. Ошарашенный Фантомас сидел на траве потирая ушибленную челюсть, а у Шути и Ливы только пятки сверкали.
Зрители секунду молчали, а потом взорвались аплодисментами, Ваня Цуканов моментально стал героем всей школы. Так отделать самого страшного хулигана! Теперь его старались обходить стороной даже старшеклассники, а Леша, как лучший друг Цуканова, стал обладать неприкосновенностью.
Фантомас после того случая как-то притих и до зимы особенно не разбойничал по дворам. Лишь с окончанием зимних каникул опять распоясался и снова начал отбирать мелочь у ребят, одиноко возвращавшихся из школы.
И вот теперь они опять встретились. Фантомас перестал бить лежащего Лешу и поднял с земли кусок арматуры. В свете скупого зимнего солнца эта картина запечатлелась в памяти Алексея. Ваня в одном пиджаке, с развевающимся на холодном ветру пионерским галстуке и Фантомас, с усмешкой на бледном лице и кривым прутом в правой руке.
Арматура мало помогла Васе, лишь мельком взглянув на избитого друга, Ваня пришел в такую ярость, что начал лупить всех, кто под руку попадался. Лишь Лива, самый хитрый из всей кодлы, сумел избежать справедливого возмездия. Только прибежавшие на Женин крик ребята сумели оттащить Ваню от Лешиных обидчиков.
История имела продолжение, Кононенко провалялся два дня дома, это было лучшее время в его жизни. Родители жалели сына, приносили еду прямо в кровать и разрешали читать сколько угодно. Кроме этого к нему приходили ребята из школы и часами просиживали у Лешиной кровати. Они с Ваней стали героями. Неизвестно сколько хрупких девичьих сердец разбил Цуканов, но записки с признаниями в любви он начал получать регулярно. Леше не писал никто, но ребята его зауважали и даже учителя стали относиться к нему по-другому.
Киреева в колонию не отправили, вместо этого он загремел в спецшколу на окраине города. Это была, конечно, не тюрьма, но и не обычная школа. Через две недели пребывания в этом режимном заведении, его малость пообломали и из Фантомаса, он превратился в обычного мальчика Васю Киреева.
А еще их с Ваней пригласила в гости Женя. Родители девочки почему-то решили, что их единственной дочери грозила страшная опасность и мальчики спасли ее. Женечка не стала их разуверять, и друзья в одну из суббот отправились к ней в гости.
Леше запомнились стены, обклеенные географическими картами СССР и союзных республик, шаткий и кривобокий стол и десятка полтора котов. Женины родители были страстными кошатниками, этих животных они находили в подворотнях, подбирали на улице, им отдавали котят те, кому некуда было их девать. Соседи были не в восторге от этого хобби. Коты постоянно бродили по общему коридору и кухне. К тому же будучи несознательными животными, они справляли свои потребности во всевозможных местах общей коммунальной квартиры. Поэтому запах был соответствующий.
Дядя Саша вздыхал, попивая жиденький чаек. Ваня, который еще недавно жил на Урале, пить такое пойло не мог. Торт, который приготовила тетя Рая был еще хуже чая, и ребята к нему даже не притронулись.
Как бы то ни было, это был отличный вечер. Александр Соломонович был хороший рассказчик, и ребята хохотали, слушая его одесские истории про послевоенное время. И самое главное, что все это время Женечка сидела рядом и смотрела на Лешу своими огромными печальными глазами.
- Ты заснул? – Ваня вопросительно посмотрел на Алексея.
- Не пойму я, – покачал головой Леша, – водитель нас не там высадил.
Ребят утром посадили на рейсовый автобус родители Ивана – Степан Иванович и Марья Ильинична. Они подкатили на новеньком «Москвиче-412» прямо на пригородную автостанцию и сразу уселись в пыльный «Лазик». Пока Степан Иванович бегал за билетами в кассу, тетя Маша просто выела мозг водителю напоминаниями, что ребят надо высадить в поселке «Ромашово». Тот недавно был на этом маршруте, поэтому достал карту, некоторое время изучал ее и наконец кивнул Марье Ильиничне, заверив, что все будет в лучшем виде.
Когда автобус тронулся, ребята спрятали скрученную трубой стенгазету на верхнюю багажную полку и уселись на неудобные сиденья. Ваня сразу уснул, Женечка принялась делать какие-то наброски в своем блокноте, а Леша достал книгу, но читать не стал, любуясь утренним городом.
Конечно все знают, что Киев самый красивый город на свете. Кто бы спорил! Но прекраснее всего он все-таки утром. Поливальные машины моют его тротуары, воздух чист, транспорта почти нет, а птицы распевают на все лады.
Конец мая, еще нет удушающей июльской жары, каштаны уже отцвели, отзвенели последние звонки в школах. Впереди целое лето, а сентябрь, кажется, не наступит никогда. Только восьми и десятиклассники ходят серьезные, у них скоро экзамены и им не до веселья.
Выехав за город, автобус свернул на дорогу, ведущую к Десне. Ее строили пленные немцы после войны. Называли ее «брусчатка», потому, что сделана она была из камней. Автобус начало трусить так, что Леша стал волноваться, как бы он не развалился. Ехать было не так далеко, всего пятьдесят километров. Школьный «Икарус» доезжал до лагеря за час, но двигался он по трассе, и лишь в конце сворачивал на брусчатку.
Старый «Лаз» ехал по маршруту и должен был останавливаться на всех остановках, как говорил Степан Иванович «под каждым столбом», поэтому и приехать ребята в Ромашово должны были через два часа, то есть к девяти.
Кто-то из учителей или вожатых к этому времени будут ждать их на остановке. Лагерь находился не в самом поселке, а в двух километрах в сторону большого озера. Поэтому, наверное, приедут на «Газике», по крайней мере, так говорила Татьяна Васильевна.
Сейчас же они стояли на абсолютно пустой дороге, а вокруг был густой лес. Леша поднял голову и прочитал вслух название остановки.
- «Санаторий Ромашка».
- Теперь все понятно, – сказал Ваня и, сбросив с плеч рюкзак, вытащил карту из бокового кармана, – так-с, вот она эта остановка.
Женя и Леша подошли поближе, но ничего не смогли разобрать на карте. Кроме бокса, Цуканов занимался и спортивным ориентированием. Приехав на Украину, ему пришлось выбирать между этими двумя увлечениями, потому, что времени хронически не хватало. Ваня выбрал бокс, но карты местности всегда носил с собой, вдруг пригодиться.
- Смотри, – он повернул затертую карту Леше, – вот поселок Ромашово, он в пятидесяти километрах от города, а нас высадили на остановке «санаторий Ромашка», он в тридцати километрах от Киева. Водитель просто перепутал названия, помнишь, он говорил моей маме, что недавно на этом маршруте.
- Ничего себе перепутал, – в ужасе сказала Женечка, – получается мы в двадцати километрах от лагеря.
- Не волнуйся, – сказал Леша, почувствовав страх девочки, ему захотелось ее утешить. «Все-таки присутствие рядом с нами прекрасной половины человечества делает нас героями», подумал мальчик, – остановим автобус или попутку, деньги у нас есть.
- Ты много машин видел на этой дороге? – спросила девочка. Она попала в самую точку. Съехав с трассы, Леша не видел не одного транспортного средства, даже гужевого. Сегодня было воскресенье, люди отдыхали, а на этой дороге, и в будни было немного машин, так, что говорить про выходные.
- Человек при быстрой ходьбе проходит пять километров в час, значить за четыре часа мы дойдем до Ромашово, – бодро сказал Ваня, – и вообще, посмотрите, дорога делает петлю, а если идти напрямик через лес, можно сократить расстояние вдвое.
- Четыре часа, – повторил Леша, – ты шутишь, это очень долго.
- А идти через лес вообще плохая идея – добавила Женечка.
- Почему плохая?
- Потому что, можно заблудиться, все-таки лес.
- Ерунда, – рассмеялся Ваня, – мы на Урале по двадцать километров каждый раз ходили, да еще через наш лес, а он знаешь какой – о-го-го!
- Наш ничем не хуже, – патриотично заявил Леша.
- Как хотите, – махнул рукой Ваня, - по дороге идти не хотите, через лес тоже, ладно давайте ждать с моря погоды. Может водитель вспомнит, что высадил нас здесь и вернется.
Он уселся на рюкзак, на этой остановке не было даже скамейки. Стали ждать. Машин не было, невнимательный водитель тоже не спешил возвращаться. Солнышко начинало припекать. На Киевщине редко бывает аномально жарко, все-таки не Средняя Азия, но высокая влажность делают даже тридцатиградусную жару труднопереносимой. Через полчаса Леша встал и решительно заявил:
- Ладно, пошли по дороге, может кто-нибудь подберет нас, чего тут сидеть.
Никто с ним не спорил, даже Женечке надоело сидеть на солнцепеке. Они бодро двинулись по дороге, но запала хватило ненадолго, идти по брусчатке было хуже, чем по асфальту.
- Передышка, – сказал Леша и сбросил с себя рюкзак.
- Ох! – вздохнула Женечка, ей было тяжелее, чем ребятам, пот градом катил по лицу и, хотя Ваня забрал ее рюкзак, девочка все равно, сильно устала.
- Сколько мы прошли? – спросил Леша.
- А я почем знаю? – пожал плечами Цуканов.
- Хорошо, поставим вопрос по-другому, сколько времени мы идем?
- Минут тридцать-сорок, – неопределенно ответил Ваня.
- А по точнее? Часы есть только у тебя, – это было чистой правдой. Леша не носил их принципиально, а Женина «Заря» поломалась аккурат перед дорогой.
- Точнее не скажу, – вздохнул Ваня, – забыл вчера завести, стали часики.
Часы у Цуканова были классные – командирские, подарок отца на день рождения.
- Ну, что ты скажешь, – покачал головой Леша, – закон подлости еще и часов нет ни у кого.
- А зачем тебе время, Кононенко? – спросила Женечка.
- Узнать какое расстояние мы прошли, если тридцать минут при скорости пять «кэмэ» в час, смешно, вроде задачки для второго класса, то получается…
- Мы с такой скоростью не шли, – перебил его Ваня.
- Почему? – удивился Леша.
- Дорога плохая, – вздохнул Цуканов, – пять километров в час, это по ровной местности, да и идете вы медленно. Прошли мы максимум километра полтора, и если идти таким темпом, то и до вечера не дойдем.
- А если через лес, то, сколько идти? – тихо спросила девочка.
- Сейчас посмотрим, – обрадованный Ваня вытащил из рюкзака карту и обычную двадцатисантиметровую линейку. Ему очень хотелось применить свои знания по ориентированию на местности, – так, если пойдем напрямик, то восемь, девять километров, не больше.
- А как мы будем дорогу в лесу искать? Одно дело идти по брусчатке, а другое в лесу, – недоверчиво спросил Леша, его явно страшила путешествие через лес.
- Чего ты боишься? – Ваня непонимающе посмотрел на своего друга. – У меня компас есть, направление на северо-запад, три часа, и мы в Ромашово.
- Ну если компас, – протянул Леша, – хотя у нас говорят «хто навпростэць ходэ, то й дома не ночуе».
- Брось, все будет хорошо, – убежденно сказал Цуканов, – только пить очень хочется.
-У меня дюшес есть, – Леша вытащил из рюкзака пол-литровую стеклянную бутылку с грушей на лунообразной этикетке.
- Ура! А у меня печенье, – обрадовался Цуканов. У Женечки никакой еды не было, поэтому она слегка смутилась, но, тем не менее, взяла предложенное Ваней сахарное печенье. Его Цуканов поделил поровну на три части, свою долю он съел сразу и открыл перочинным ножиком газировку.
- Пей первой, – Ваня по-джентельменски протянул бутылку Женечке. Девочка немного отпила и вернула лимонад ребятам.
- Я не буду, – сказал Леша.
- Это еще почему? – спросил Ваня.
- Я читал, что сладкие газированные напитки от жажды не спасают, от них еще больше пить хочется, я потерплю, может, в лесу ручей найдем.
- Тогда и я пить не буду, – заявил Цуканов, – пускай дюшес Жене остается, она ведь девочка.
- Послушайте меня ребята, – неожиданно твердо заговорила Женя, – мой дядя Иосиф доктор и он говорит, что в жару надо много жидкости пить, чтобы не было обезвоживания организма. А еще в лимонаде есть сахар, а он придаст нам сил, что-то подсказывает мне, это не будет увеселительной прогулкой. Так что давайте не будем играть в благородство.
После этой тирады лимонад выпили втроем. Пустую бутылку Ваня хотел выбросить, но Леша забрал ее, резонно заметив, что она им еще пригодится, да и мусорить в лесу нельзя.
Друзья свернули с дороги, и пошли навстречу неведомому. Если бы они знали, что через двадцать минут в сторону Ромашово проедет рейсовый автобус, то, конечно дождались бы его. Но, увы, это было им неизвестно, да и в таком случае не было бы нашего рассказа.
В лесу было не так жарко, как на дороге и ребята пошли чуть быстрее. Но чем дальше они углублялись в лесной массив, тем гуще становились заросли. Идти стало труднее, шорты и юбка не спасали от жгучей крапивы, да и комары не давали скучать нашим друзьям.
Но самое неприятное случилось часа через два после того как они свернули с дороги. Первым с компасом шел Ваня, следом Женечка, а замыкал шествие Леша. Вдруг девочка закричала и упала на бок. Мальчики одновременно бросились к ней, им обоим показалось, что Женечку укусила змея.
- Что с тобой? – испуганно закричал Ваня, он был ближе и первый подскочил к девочке.
- Нога, – морщась от боли, сказала Женечка, – я, кажется, ногу подвернула.
- Хух, – облегченно выдохнул Цуканов, – ну это ничего страшного.
- Не скажи, – очень серьезно проговорил Леша, – покажи ногу.
Девочка повиновалась, и мальчик осторожно ощупал Женину щиколотку.
- Ну, – нетерпеливо спросил Ваня, – что там?
- Или растяжение или вывих, точно не знаю, – Леша вытащил из рюкзака полотенце и стал обматывать им ногу девочки, – перетянем щиколотку, будет легче.
- Где ты научился оказывать первую помощь при вывихе? – спросила Женечка. Волосы цвета воронова крыла выбились из-под панамки и делали девочку похожей на известную актрису кино.
- Да так, читал в какой-то книге.
Закончив перевязку, Леша спросил у девочки
- Идти можешь?
- Попробую, – неуверенно ответила Женечка. Она поднялась, но, не пройдя и нескольких шагов, со стоном опустилась на землю. Леша побледнел и посмотрел на своего друга:
- Ваня, уже полдень, как далеко мы от дороги ушли?
- Не знаю, мы, кажется, заблудились, – Цуканов, с горящими щеками, стоял, опустив глаза. Девочка охнула, а Леша стал еще бледнее.
- Ты шутишь? – хрипло спросил Алексей. – Как такое могло произойти, у тебя ведь компас есть, он что поломался?
- Не знаю, – уныло ответил Ваня, больше всего ему сейчас хотелось провалиться под землю, чтобы не смотреть друзьям в глаза, – вроде работает.
- А я, то думаю, – начал кипятиться Леша, – если мы идем на северо-запад, значить мох на деревьях должен быть на противоположной от нас стороне, а не на оборот. Дай сюда компас. Так и знал, что мы заблудимся.
Красный как рак Цуканов протянул прибор Леше. Тот принялся внимательно осматривать его. Компас вроде бы был в рабочем состоянии, по крайней мере, стрелка послушно поворачивалась, указывая направление. Ваня тем временем немного пришел в себя и начал горячо оправдываться:
- Не надо меня одного обвинять, я хотел, как лучше, – и, решив, что лучшая защита, это нападение, перешел в атаку, – ты больше виноват, как можно было выйти в лесу?
- Мальчики не нужно ссориться и обвинять друг друга, – Женечка испугалась, как бы ребята в такой ситуации не разругались.
- Я никого не обвиняю, – грустно сказал Леша – однажды, в одной книге, мне довелось прочитать, как попавшие на необитаемый остров люди, гибли из-за того, что не могли сохранить мир в коллективе.
- Опять книги, – вздохнула Женечка, – ты лучше скажи, что делать будем?
- Мне нужно подумать, – Леша на самом деле успокоился, холодный рассудок начинал брать верх над горячим сердцем. Он вытащил карту и внимательно рассмотрел ее. Потом ни говоря, ни слова начал карабкаться на высокую сосну.
- Эй, что ты делаешь? – спросила девочка.
- Потом расскажу.
Он поднялся на приличную высоту и долго всматривался, явно, что-то выискивая, потом довольно крякнул и быстро спустился на землю.
- Ну, что? – нетерпеливо спросил Ваня.
- Значить слушайте, – тяжело отдуваясь после спуска с дерева начал Леша, – на карте есть озеро, я его нашел.
- Ура! – обрадовалась Женечка, – у нас есть ориентир, теперь мы знаем, где находимся.
- Нет, – покачал головой Леша, – мы не знаем, с какой стороны озера мы сейчас. Ясно только одно, нам надо до него добраться.
- Зачем нам идти к озеру? – спросил Ваня.
- А ты не хочешь пить?
Жажда мучила всех и уже давно, но только сейчас, после слов Леши, ребята почувствовали, как им хочется пить.
- Ну, тогда пошли, не будем терять времени, а ты Женя поедешь на мне, – Ваня подал девочке руку.
- Нет, что ты, неудобно, – Женечка смутилась и покраснела, – попробую потихоньку сама.
- Брось, – поддержал друга Леша, – с твоей ногой мы и до вечера к озеру не дойдем. А нести будем по очереди.
- Леха, ты не обижайся, пожалуйста, но Женю понесу я один. Как говорят в боксе у нас с тобой разные весовые категории. Ты же книжный червь, вот и думай, лучше, как нам отсюда выбираться.
Леша не стал спорить и двинулся в путь первым, закинув на плечо все рюкзаки. Ваня двинулся следом, теперь он внимательно смотрел под ноги, опасаясь угодить в яму. Да, это оказалось не прогулка лесом, как красочно описывал своим друзьям Цуканов. А Леша наоборот оказался прав. Чувство стыда заглушало даже жажду, тем не менее, Ваня смертельно хотел пить. Он всегда был водохлебом, как говорила мама, а на занятиях тренер даже заставлял восполнять влагу в организме.
Пот градом катился по лбу и попадал в глаза, заставляя мальчика щуриться. А мысли были так далеко от этого злосчастного леса и поломанного компаса. Стеклянный павильон на улице Саксаганского, высокие тубы с сиропами и добрая тетя Даша, которая всегда нальет газированной водички, даже если у тебя и нет денег. Черно-коричневый «Байкал» и зеленый «Тархун», золотистый «Лимонад» и бесцветный напиток «Буратино». Все такое холодное, что сводит зубы. «А узвар, который им давали в столовой, почему раньше он не нравился мне», подумал Ваня.
Лешу жажда мучила меньше. Прочитав в третьем классе «Повесть о настоящем человека», про безногого летчика Алексея Маресьева, мальчик стал приучать себя к ограничениям в еде и питье. Вдруг начнется война, а его, летчика, собьют над вражеской территорией. Вот тогда и пригодятся эти навыки. Обходиться без еды не получалось, Леша и так был худым, и мама зорко следила за его питанием. А терпеть жажду, он себя приучал, отказываясь в жаркие дни от питья, в дневное время суток. Правда у Маресьева не было проблем с водой, вернее со снегом, но вдруг Лешу собьют враги в пустыне, ведь оказывают же наши войска интернациональную помощь братскому народу Афганистана.
Озеро показалось неожиданно, как в сказке. Алексей раздвинул густые кусты и увидел водную синеву. Ребята дружно бросились к озеру, Ваня опустил Женечку на землю, и вся компания стала пить желанную влагу.
Лишь вдоволь напившись, ребята улеглись прямо на песке, блаженно вытянув уставшие ноги. Леша осмотрел Женечкину щиколотку и озабоченно покачал головой.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он девочку.
- Нормально, – вяло ответила Женя и, немного смущаясь, добавила, – у меня, кажется, температура поднялась.
Мальчики помрачнели, ко всем неприятностям добавилась еще и эта.
- Леха, а разве может жар начаться из-за вывихнутой ноги, что там в твоих книжках пишут?
- Не знаю, – пожал плечами Алексей, – вероятно, что температура у Жени поднялась по другой причине.
Он поднялся с земли и, взяв пустую бутылку из-под дюшеса, набрал в нее воды из озера.
- На, пей, – Леша, протянул девочке бутылку, – лекарств у нас нету, а врачи рекомендуют пить как можно больше воды при болезни.
- Я напилась, – сказала девочка слабым голосом, – пока не хочу.
- Ладно, потом попьешь, – легко согласился Леша – извини, больше мне тебе предложить нечего.
- Что будем дальше делать? – спросил Ваня, он полностью отказался от лидерства, предоставив своему другу самому принимать решение.
- Обустраиваться здесь и ждать помощи.
- Что? – не поверил своим ушам Цуканов – Остаться здесь?
- А ты предлагаешь и дальше блуждать по лесу, с больной Женей на руках? – спокойно сказал Леша. – Может, выслушаете меня до конца?
- Ладно, валяй, – согласился Ваня и уселся на песке поудобнее.
- Уходить отсюда нельзя – он увидел, что Цуканов хочет его перебить, – подожди, дай я закончу. Женя больна, идти не может, а нас начнут искать, может уже ищут. И самое главное здесь есть вода. Сейчас начнем готовиться к ночлегу, я попытаюсь разжечь костер и найти какую-нибудь еду.
При мысли о пище голод напомнил, о себе Ване, он сглотнул набежавшую слюну и спросил:
- Ты уверен, что нас будут искать именно здесь, ведь лес большой?
- Нас в Ромашово встречали вожатые, раз мы не приехали, значить, что-то случилось, позвонят нашим родителям, а те скажут…, - мальчик замолчал, только теперь он осознал до конца произошедшее. Что будет с мамой, когда ей скажут, что я пропал, подумал Леша.
- У моего папы сердце больное, – всхлипнула Женечка, – я ведь у них одна.
Несколько минут все молчали, предаваясь грустным мыслям. Алексей понял, что, если сейчас не придумать для друзей какое-нибудь занятие, они окончательно падут духом.
- Ваня, бери нож и иди, нарезай еловые ветки, мы на них Женю положим. Да успокойтесь вы, найдут нас, мы же не на Урале.
- Точно, – радостно подхватил Цуканов, – вот у нас леса, прямо тайга настоящая! А тут просто роща небольшая, если бы ни твоя нога, то и сами бы вышли, с помощью компаса…, - сказав это, он осекся и покраснел. Слишком свежи были воспоминания о недавнем переходе.
- А ты что будешь делать? – спросила Женя у Леши.
- В первую очередь костер разводить, а потом думать, чем вас кормить.
- У тебя спички есть или ты как древний человек будешь палочкой кору тереть? – спросил Ваня с усмешкой, но она у него вышла кривая, Цуканов явно нервничал. – Глупая идея, зачем нам костер и так жарища.
- Давай по порядку, можно и палочкой огонь развести, только это долго, я решу проблему костра иначе. А насчет жары, так это только днем, а ночью мы замерзнем, опять же Женя больна. Ну и последнее, насчет глупой идеи, костер видно издалека, значить нас найдут быстрее, – он улыбнулся и посмотрел на своего друга.
Ваня ничего не сказал в ответ на эту тираду. Они стремительно менялись местами. В школе Ваня был непререкаемым лидером, а Леша, лишь серой тенью на его фоне. Правда, когда они работали над стенгазетой, Ване приходилось подчиняться главному редактору, но это было нечасто. А тут, поди ж ты, прямо как следопыт, из книги Фенимора Купера, и откуда только все знает, неужели из-за чтения?
- Так как, все-таки ты разожжешь костер? – этот вопрос очень заинтересовал Женечку.
- С помощью твоих очков, – сказал Леша, с удовольствием наблюдая, как округляются глаза у девочки.
- Давай поесть, что-нибудь сообразим, – буркнул Ваня, – с костром можно и повременить, кстати, как древние люди еду добывали, что там, в книжках твоих пишут?
- Древние люди занимались охотой, рыбалкой и собирательством. Охотится, мы не будем из-за отсутствия, как самих животных, так и желания их убивать, рыбалку пока отложим. Значить займемся собирательством, то есть Ваня пойдет собирать грибы. По твоим рассказам ты заядлым грибником был на Урале. Так, что вперед мой друг, вперед.
- Ты меня прямо работой завалил, и ельник нарезать и грибов насобирать, – недовольно сказал Ваня.
- Я бы и сам набрал, да беда, в грибах не разбираюсь, еще отравимся.
Ваня, который по его рассказам, грибы собирал, чуть ли ни с детства, на самом деле занимался этим занятием два раза. И оно ему страшно не понравилось. Ходишь себе по лесу и ищешь эти проклятые грибы, а они прячутся от тебя, как партизаны от немцев. А те, которые на виду, сплошь ядовитые. Но приехав в Киев, он, сколько рассказал про дикую и суровую природу Урала, про охоту, рыбалку и сбор грибов, что в конце концов, и сам поверил своим рассказам.
И вот теперь ему предстояло по-настоящему искать грибы, найти их и, по возможности, не отравиться. Задача поистине не выполнимая. Ваня медленно резал ножом ельник, мучительно рассуждая, что можно придумать. Ну не признаться же, что он не грибник, тем более сейчас, когда его авторитет и так упал. Так ничего и, не придумав, расстроенный Ваня поплелся в лес собирать ненавистные грибы.
Леша, тем временем, разводил костер. Он взял у Женечки очки и старый блокнот, разорвав несколько листиков на мелкие кусочки, направил на них линзы очков. Спешил он не зря, солнце начинало опускаться на запад, и его лучей могло не хватить для задуманного.
Леша твердо знал, что, направляя солнечный луч через увеличительное стекло или линзу очков можно зажечь бумагу. А дальше все просто, знай, подкладывай себе сухие ветки. В одной книге он даже прочитал, что древние греки, таким образом, сожгли целый неприятельский флот. Правда, откуда у них могли такие большие линзы взяться, или они зеркала для этой цели использовали?
Огонь разгорелся быстро, как мальчик и предполагал. Женечка как зачарованная смотрела на Лешины манипуляции, городская девочка и не предполагала, что так легко будет развести костер.
- Держи, – мальчик протянул очки и спросил, – ты как себя чувствуешь?
- Мне легче, – Женечки и впрямь стало лучше, даже жар спал, – Леша, я есть хочу.
- Я тоже, – кивнул Алексей – потерпи, скоро Ваня грибов принесет, мы их обжарим на огне и поедим.
- Я не люблю грибы, – тихо сказала девочка, – даже суп из них не ем.
- Тут выбирать не приходиться, – вздохнул Леша, – грибы высококалорийный продукт, это я в одной книге прочитал, а Ваня знатный грибник.
- А мне так не показалось – осторожно сказала Женечка, – вид у него был какой-то неуверенный. Леша, я рыбу люблю. Мама фаршированную щуку готовит часто, пальчики оближешь. Может, ты рыбалкой займешься?
- Как? – развел руками мальчик. – Удилище сделать просто, из любой ветки, благо нож есть, черви тоже не проблема. А крючок, а леска, где их взять?
- Я думала об этом, – Женечка полезла в свой рюкзак и вытащила оттуда нитки с иголкой, – попробуй это.
- Нитки вместо лески, иголку можно согнуть – будет крючок, гениально! Ты молодец, здорово придумала, – и Леша на радостях чмокнул девочку в щеку.
- Ой! Что ты делаешь? – она прикрыла ладонью правую половину лица и строго посмотрела на мальчика.
- Я…, это, не знаю, как получилось, прости, – Леша пунцовый как рак, стоял, опустив голову и всем своим видом выражая искреннее раскаяние.
- Хорошо, – тихо сказала Женечка, – больше так не делай, никогда.
- Не буду, – покачал головой мальчик, – честное пионерское!
Леша пошел вырезать удилище. Руки у него так дрожали, что он решил пока не пользоваться ножом, еще руки порежешь, чего доброго. Толстой палкой он взрыхлил густой чернозем и набрал с десяток червяков. Сложить их было некуда, поэтому мальчик оставил их прямо на песке, в надежде, что все не разбегутся. И только после этого он взялся за удилище. Через полчаса удочка была готова. Конечно, она не походила на пластмассовые изделия, которые продают в магазинах. Но эту удочку он сделал своими руками, поэтому и рассматривал ее с гордостью.
Однако забросив ее первый раз, Леше пришлось переделывать, вернее усовершенствовать. Он забыл, что на удочках есть грузки, маленькие кусочки свинца, которые не дают леске всплывать и поплавок, конечно. Вместо грузка мальчик использовал свой пионерский значок, а вот с поплавком оказалось сложнее. В конце концов, так и не найдя замены поплавку, Леша решил и вовсе обойтись без него.
Озеро было маленькое, но рыбное. Видно рыбаки из города сюда не доходили, а ближайший поселок Ромашово, был далековато. Рыба начала клевать сразу. Но из-за отсутствия опыта и поплавка, Леша потерял нескольких червяков, их, без зазрения совести съела местная рыба, не проявив должной чуткости к бедственному положению ребят. Но, чего чего, а червяков тут было в избытке, поэтому мальчик не расстроился, а лишь стал внимательнее следить за ниткой.
За час он наловил пять средний пескарей. Можно было наловить их и больше, но уж больно есть хотелось.
- Давай сюда рыбу! – закричала Женечка. Они уже помирились и Леше даже показалось, что после того инцидента, девочка стала смотреть на него как-то по-другому. – Я почищу рыбу, ты ведь, наверное, не умеешь.
- Нет, – мальчик принес к ельнику пескарей и протянул Женечки нож. Та стала ловко разделывать рыбу, – здорово у тебя получается, сама научилась?
- Не-а, – девочка покачала головой и улыбнулась, – тетя Соня показала, мамина сестра, они в Одессе живут, там рыбы куча всякой разной. Она морская и без костей.
- Интересно, – ни к кому не обращаясь, спросил Леша, – почему в речной рыбе много костей, а в морской мало? – Этого Женечка тоже не знала, потому и промолчала. Она закончила чистить рыбу, сложила чешую и внутренности в лист папоротника и попросила Лешу выбросить его в лес.
- Рыбу будем на огне жарить? – спросил Леша.
- Нет, – ответила Женечка, - так она сгорит. Возьми вон тот камень и пододвинь его к огню, я попробую ее запечь. Девочка разложила пескарей на камне. Минут через десять от костра потянуло пряным ароматом печеной рыбы. От этого запаха Ваня, который с полчаса уже стоял за высокой вербой, не решаясь выйти, раздвинул ветви и подошел к костру.
- Ты уже вернулся, – обрадовался Леша. – Много грибов насобирал?
- Вот, – Ваня на секунду замялся и протянул прут с четырьмя грибами, сиротливо нанизанных на нем.
- Так мало, – расстроился Кононенко, – А, что это за грибы, маслята?
Цуканов пожал плечами, уже смеркалось, поэтому Леша не мог их рассмотреть.
- Это какие-то местные грибы, я не знаю, как они называются.
Кононенко взял прутик и подошел к огню, чтобы получше его рассмотреть. На палочке ровным рядочком висели очень красивый мухомор с ослепительно красной головкой и три бледные поганки. Минуту он молчал, потом, с удивлением посмотрел на своего товарища и спросил:
- Это, что такое?
- Грибы, – ответил Ваня, – я понимаю мало, наверное, еще сезон не начался.
- И ты это есть собрался?
- Ну, да – окончательно сбитый с толка Цуканов развел руками, – а, что тебе не нравиться?
- Что мне не нравиться, ты издеваешься? – Лешино терпение начало иссякать. – Принес нам бледные поганки, еще и жалеет, что мало нашел.
- Я в местных грибах не разбираюсь, говорил же тебе, – слабо сопротивлялся Цуканов, – надо было самому идти искать.
- При чем тут местные грибы?! – Леша почти кричал. – Мухомор он и в Африке мухомор!
Ваня густо покраснел, этого не могли скрыть даже сумерки. Неизвестно сколько бы еще Леша воспитывал своего незадачливого друга, но тут Женя позвала друзей кушать. Два раза повторять не пришлось. Мальчикам досталось по две рыбки, девочка довольствовалась одной. Пескари исчезли как по мановению волшебной палочки. Лишь пять обглоданных скелетиков грустно лежали рядышком на камне, заменившим им плиту и стол.
После ужина настроение у друзей поднялось, они одели ветровки, достали полотенца из рюкзаков и разложили их на ельнике, готовясь ко сну. Ваня наносил сухих веток и костер жадно проглотил их. Ребята улеглись вокруг огня и каждый погрузился в свои мысли.
Ваня не любил читать. Затхлый запах библиотечных залов и их спертый воздух никогда не прельщали его. Он считал это глупой тратой времени. Лыжи, санки, коньки и бои снежками зимой, футбол, настольный теннис и плаванье летом, вот это настоящая жизнь! А занудные книжки это не для него. Так думал Ваня Цуканов еще вчера, как и каждый мальчишка, он мечтал совершить какой-нибудь подвиг, спасти утопающего или ребенка из горящего дома вынести. Чтобы про него в газете написали, медаль вручили на линейке при всей школе – «За Отвагу на пожаре» или «За спасение утопающего».
Женечка очень подошла бы на эту роль, маленькая, ее легко было бы вытащить, да и сама она симпатичная. Хотя, вероятно, придется спасать такую как Ревельсон. При этой мысли Ваня вздрогнул, толстую Ингу спасать совсем не хотелось. Но сегодняшний день показал Цуканову, что физическая подготовка в критической ситуации еще далеко не все. Леша-читака и к озеру их вывел и рыбы наловил, еще и грибы, отравленные знает. И все благодаря книгам!
Женечка думала только о своей папе, вернее о его больном сердце. Он сегодня будет допоздна на концерте в филармонии, так что если позвонят маме, то она ему не расскажет. А если звонили днем, и он взял трубку… У девочки тревожно заныло сердце, но все же она постаралась взять себя в руки и успокоиться.
Леша сам с собой философски рассуждал о странностях в поведении человека. Вот он, например, Алексей Кононенко, мама работает ихтиологом в Главрыбводе, рыбы этой с детства съел, наверное, тонн сто. Он на нее даже смотреть никогда не мог без содрогания. Мама даже косточки из рыбы вытаскивала Леше как маленькому, только бы он ее ел. Бабушка говорила, что в рыбе, дескать, фосфор есть, он для мозга очень нужен. А тот ни в какую. И в мусорник выбрасывал, а однажды жареного карася в сметане на голову Клавдии Филипповне, злющей тетке с двенадцатой квартиры, бросил.
Ну не специально, конечно, так получилось. Мама как раз мусорное ведро пошла относить во двор, а бабушка как пиявка прицепилась с этим поганым карасем, съешь да съешь. Вот Леша и отправил этого бедолагу в последний, так сказать полет. А карась жирный такой был, сочный.
Скандал был – кошмар! Кононенко потом неделю на улицу не пускали, дома сидел. А сегодня пескарей без соли и масла умял за милую душу, бывает же такое!
- А мы тут как партизаны, – прервал молчание Ваня, – они тут кстати были?
- Не знаю, - пожал плечами Леша, – вряд ли, дорога рядом, значит и немцы были недалеко. Обычно партизанские отряды старались быть подальше от городов, это мой двоюродный дед Сидор рассказывал, он партизанил на Черкащине.
- Это тот, который в школу на девятое мая приходил? – спросила Женечка.
- Нет, это мой родной дедушка Гриша, мамин папа, он военным моряком на войне был, – Леша гордился своими дедами, один из них Григорий каждый год приходил на майские к ним в класс и рассказывал интересные истории про войну. В эти дни все ребята смотрели на Алексея с завистью, как будто это он столько медалей заслужил, – а папин отец, дед Вова, так он разведчиком был, вначале Москву защищал, а потом в блокадном Ленинграде воевал. Чуть от голода не умер там.
- А почему он в школу не приходит? – поинтересовалась девочка.
- Он в Черкассах живет, я его почти не знаю, – сказал Леша и, помолчав, добавил, – у меня родители развелись, папа тоже там живет.
- Извини, – Женечка с сочувствием посмотрела на Лешу.
- Ладно, – махнул рукой мальчик, – это давно было. А твои деды воевали?
- Папиных родителей немцы убили в самом начале войны, сразу как Одессу захватили.
- Они подпольщиками были или партизанами? – спросил Ваня.
- Нет, – покачала головой девочка.
- А за что же их убили? – не понял Цуканов.
- Ну, это…, - девочка покраснела, – из-за национальности.
- А…, понятно, – промямлил Ваня. Надо же было такой глупый вопрос задать, мог бы и сам догадаться. Леша пристально посмотрел на своего друга, покачал головой и стараясь загладить неловкость, спросил у Женечки:
- А мамин дед?
- Да, тот воевал, – кивнула головой девочка, – был журналистом в фронтовой газете.
- Это разве воевал? – недоуменно спросил Цуканов. – Просто работал в газете.
- И домой вернулся без ноги, – тихо сказала Женя, - на мине подорвался.
Ваня, который опять сказал не подумав, решил, что сегодня не его день и лучше помолчать. Девочка сделала вид, что не заметила очередной бестактности Цуканова и продолжила рассказывать про свою семью:
- Папу женщина одна спасла, тетя Лина. Она на базар приехала из села и когда немцы людей на расстрел вели, сумела как-то маленького папу в корзину спрятать. У нее своих четверо, все пацаны, она и папу воспитала как родного. Те мальчики белые как снег, а папа черный как смола. Так она его на лысо стригла, чтобы полицаи немцам не донесли, а всем говорила, что ребенок после тифа, – девочка замолчала, неподвижно глядя в догорающий костер, потом глубоко вздохнула и продолжила:
- Она умерла в прошлом году, моя бабушка. Папа, когда приезжал, то только по-украински говорил с ней, и на «вы», по-сельски. Он и школу украинскую в селе закончил, говорит, что это его родной язык. А я по-украински плохо говорю, странно ведь, да?
- Брось, отлично ты на «мове» говоришь, – горячо заговорил Ваня, ему очень хотелось реабилитироваться перед ней, – это я как собака, понимать понимаю, а сказать ничего не могу.
- А твои где воевали? – спросил Леша друга.
- Нигде, – вздохнул Цуканов, – отец детдомовский, а мамин дед, он того…, не воевал.
- Почему? - спросила девочка.
- В тюрьме сидел во время войны.
- Извини, – засмущалась Женечка. – Тебе, наверное, очень стыдно за деда-преступника.
- Что? – Цуканов с негодованием посмотрел на Женечку. – Дедушка Егор – преступник?! Да он самый лучший дед на свете, с ним на все темы можно говорить, как с тобой, – он ткнул пальцем в сторону Леши.
- Так за что же он сидел, да еще во время войны, когда все мужчины на фронте были? – спросил Леша.
- Его по ошибке осудили, – уже спокойней ответил Ваня, – дали двадцать пять лет за измену Родины, потом правда оправдали, а война уже кончилась.
Леша ничего не ответил, и лишь покачал головой. Он не поверил не одному слову Цуканова. Как это посадили случайно, да еще и на такой срок, да и не могли чекисты ошибаться, ведь всем известно, что у них холодная голова и горячее сердце. Ване так родители, наверное, сказали, чтобы не травмировать. А то у всех деды воевали, герои, а у бедного Ивана один дед, да и тот предатель.
Стемнело и начало холодать. Ребята сдвинулись ближе к огню.
- Интересно, нас уже ищут? – спросила Женечка.
- Вряд ли, – сказал Леша, – может решат, что газету не успели закончить. Или еще что–то случилось. Мне кажется в начале они позвонят в школу.
- А что им мешает сразу позвонить? – поинтересовался Ваня.
- Сегодня воскресенье, почта не работает, а в лагере пока телефона нет, никак провести не могут, – это было чистой правдой, шефы строительство закончили вовремя, к началу летних каникул, еще в прошлом году. А телефонисты, по каким-то, только им известным причинам, никак кабель от поселка провести не могут, – да вы не волнуйтесь, завтра еще рыбы наловим, будем загорать и купаться, как настоящие Робинзоны.
Женечка воспрянула духом, значить до завтра папа ничего не узнает, а когда утром позвонят, то он уже будет на работе. Она с благодарностью посмотрела на своих спутников и, неожиданно для самой себя, сказала:
- А все-таки вы ребята большие молодцы, настоящие мужчины.
Леша и Ваня как по команде покраснели:
- Брось, это ерунда, – выдавил из себя Цуканов, – ничего особенного мы не сделали.
Алексей ничего не ответил, лишь с благодарностью посмотрел в темные как агаты глаза девочки. Она усмехнулась, заметив это и сладко, как кошечка, потянувшись, сказала:
- Давайте спать, я страшно устала, – и свернувшись калачиком сразу уснула. Леша последовал ее примеру, Ваня решил вообще не спать, а охранять своих друзей, от ночных неожиданностей, но уже через полчаса задремал, дал о себе знать трудный день. Во сне он все пытался выбраться из лесу, но проклятый компас отправлял его каждый раз в другую сторону, а вожатые все никак не могли их найти.
Через час костер окончательно погас, а к утру их нашли добровольцы из местных жителей и пожилой сержант, поселковый участковый. Ребята так крепко спали, что не слышали криков поисковой группы, а когда проснулись никак не могли понять где находятся.
Путь в лагерь Леша запомнил смутно, его накрыли колючим лагерным одеялом, ткнули в руки чашку с горячим чаем и под руки повели к дороге. Она к слову была всего в получасе ходьбы. Женечку нес на руках огромный физкультурник, а незадачливый водитель автобуса бегал от одного школьника к другом и непрестанно извинялся. При этом он так смешно прижимал большие руки к груди, что очень напоминал Арлекино из фильма про Буратино.
Это по его вине дети потерялись, но он и сделал больше всех, чтобы ребята поскорее нашлись. На конечной остановке дядя Коля, так звали водителя, просматривая салон автобуса на предмет оставленных вещей, обнаружил оставленную стенгазету. К слову, сами ребята за нее ни разу за этот день и не вспомнили. Зато дядя Коля вспомнил все. И Ванину маму и одиноко стоявший молодых людей с красными галстуками на остановке Ромашово, которые явно кого-то встречали и троих школьников, которых он оставил в лесу.
К чести водителя он начал действовать просто стремительно. Дядя Коля сел на мотоцикл «Иж» и помчался в Ромашово. Там он с трудом отыскал участкового и буквально поднял на ноги весь поселок. Уже через час все Ромашово гудело как растревоженный улей. Еще бы, ведь не шутка, не каждый день школьники в лесу пропадают. Несколько раз проехали на милицейском «Уазике» по трассе, но ребят, конечно, не обнаружили. Родителям решили до утра не сообщать, а сформировали три поисковые группы, которые и отправились на поиски пропавших ребят.
Возвращение в лагерь было просто триумфальным, несмотря на поздний час в «Рассвете» не спал ни один человек. Вожатые с трудом утихомирили ребят, а пострадавшую троицу отправили спать в изолятор, здраво рассудив, что в палате друзьям спать попросту не дадут.
Следующие дни они были знаменитостями, даже поселковые ребята приходили в лагерь, чтобы посмотреть на них. У Женечки был обычный вывих и уже через день ее выписали из изолятора. Но увы, слава быстро проходит и через неделю уже никто не вспоминал об их исчезновении. А еще через пять дней случилось ЧП уже в самом поселке, отвязался однорогий бык Яшка, в компании с Фунтиком и Васькой и тут такое началось… Ну это уже совсем другая история.