Сайт знакомств

Сайт знакомств… Прибежище одиноких сердец, искателей легкой и бесплатной любви. Последняя надежда некрасивых и толстых женщин обрести долгожданную семью. Легкий способ быстро и недорого заняться любовью для вчера еще почти подростков. Простой путь для гламурной красотки со стразами в ногтях найти богатого мальчика или спонсора. Попытка обремененного семьянина с опостылевшей женой и надоевшими детьми начать роман на стороне. Все здесь.
Что делает простой, нормальный человек, впервые зайдя сюда с целью познакомиться, найти вторую половинку в жизни? Он создает анкету, обозначает параметры поиска, и начинает писать сообщения понравившимся девушкам с целью встретить ту, которая ответит ему взаимностью. Искренне полагая, что все девушки, которых он видит в окне поиска – тоже, как и он, хотят встретить того самого, за которым… Здесь много вариантов – хоть в Сибирь, хоть на Мальдивы…
Вот, к примеру, девушка Катя. Красивая, высокая, длинноволосая брюнетка, три фотографии. Одна в коротком топике, сидит где-то на диване, явно – кафе, или ресторан, роскошно облокатилась на спинку, в руке – коктейль с долькой лимона и трубочкой. Вторая фотография – Катя уже на спортивном велосипеде, короткие шортики, розовый топик, длинная коса, едет смело прямо на фотографа. Улыбка, что называется, обнажает белоснежные зубы. На третьей фотографии наша Катя уже позирует на фоне заката, томное выражение лица, обворожительный взгляд, улыбка все та же – с белоснежными зубами. В анкете у Катеньки минимум информации, и только дата рождения, ей 22 года, и информация о том, что дети - отсутствуют. И вот сердце нашего искателя чувств уже бьется в ритме африканского тамтама, а руки под этот ритм лихорадочно выбивают на клавиатуре что-то вроде «привет», или, если человек имеет культуру общения - «здравствуйте»…. Но – не будет ему ответа от Кати. Сердце Кати ищет не любви вовсе, хотя про любовь Катя, конечно, слышала, и видела в кино. Но – считала это выдуманным чувством, мужской слабостью, с помощью которой так легко управлять той частью населения, которая якобы претендует на силу. Ха! – подумала Катя, и, толкнувшись ножкой, подкатила кресло к монитору.
Катенька же, а на самом деле Алена, томно раскинувшись в стареньком кресле, просматривала переписку. Аленин жизненный путь к настоящему моменту составлял одиннадцать классов образования, и торгово-экономический колледж. Научившись к выпуску из колледжа твердо лишь одной вещи – списывать у более некрасивых сокурсниц, и выйдя, наконец, во взрослый мир со специальностью «бухгалтер-экономист», Алена закинула диплом в дальний ящик старого письменного стола, набитого ненужными бумагами, и приступила к устройству жизни. Имея со времен старших классов еще довольно разнообразный сексуальный опыт с самыми разными мужчинами, среди которых был даже один депутат местного муниципального собрания, предмет зависти всех ее подруг, и тихой гордости его обладательницы (продлившейся, впрочем, недолго – ровно три встречи), Алена твердо усвоила для себя, что всем мужчинам необходимо только одно – ее тело. А поскольку красивое тело было единственным ее ликвидным достоинством, то и вложить его она собиралась под хорошие проценты. Да-да, именно так. Что такое «вложить», и «под хорошие проценты» Алена помнила еще из колледжа. Это значило отдать некую ценность туда, где ей будут пользоваться, но при этом тебе за это будет хорошо. И чем выгодней ты эту ценность вложишь, тем больше тебе будет – хорошо.
Мать Алены – тихая, забитая жизнью и отцом женщина, работала продавщицей в супермаркете по соседству. Отец – машинист экскаватора, приносил в конце месяца домой себя на подгибающихся от выпитого в честь получки ногах. И ту часть зарплаты, которой хватало погасить долги с кредитом на кургузую «Ладу-Калину», купленную в прошлом году. Оставшуюся часть он с завидной хозяйственностью распределял себе таким образом, что умудрялся не быть трезвым ни одного вечера из оставшегося до следующей получки месяца.
Твердо решив однажды, что хочет другой, не зная, правда, до конца еще какой, но не такой точно - жизни, Алена выбрала мечтой для себя телерекламу одной дешевой шоколадки. Огромный бассейн с прозрачной голубой водой, несколько пустующих шезлонгов рядом, камера смотрит сверху, но вот приближается, чуть поворачивается, и смуглый красивый брюнет подает ей, Алене, лежащей на лежаке, и смеющейся в голубое небо ту самую дешевую шоколадку в блестящей упаковке. Она разворачивает ее, и, улыбаясь, откусывает коричневую дольку. А вокруг много зеленеющих пальм, и рядом виднеется белый двухэтажный особняк с красной черепичной крышей, а вдали – море, море… Насколько хватает взгляда.
Сегодня как раз был день отцовой получки, и, сидя в своей комнате, под доносившиеся с кухни нечленораздельные звуки отцовской пьяной речи, перемежающиеся громкими матами и ударами кулака о стол, Алена просматривала сообщения на сайте знакомств. Т-а-а-а-а-к…
Все сообщения были стандартными – большинство анкет без фотографий, с предложениями: встретиться, заняться сексом на ее или его территории, покататься вечером по городу, сходить в сауну... Подобные анкеты Алена даже не просматривала, пролистывая список дальше. Несколько анкет было явно от так называемых «порядочных», в одной из них блондин с фотографией, где кормил голубя, сидящего у него на руке, даже обратился к ней на «вы». Интереса ради, а скорее даже из простого любопытства открыв его профиль, Алена прочитала там – 30 лет - фу, какой старый, профессия - инженер – б-е-е-е-е… Слово «инженер» навсегда запечатлелось в Алениной памяти еще со школы, где в коридоре на стене была нарисована картина, огромная карта России, в центре которой были изображены в полный рост три человека – врач в белом халате, школьный учитель с указкой, и человек в большущих очках и белой каске, с линейкой в одной руке, и карандашом в другой. Для того, чтобы было понятно, кто есть кто, под каждым персонажем в виде извивающейся ленты были надписи, обозначающие их профессии. И как раз под ботаником в каске с линейкой, на полагающейся ему ленте было написано – инженер. Все это нарисованное великолепие венчала надпись большими красными буквами – «учиться, учиться, учиться». Представив на секунду голубой бассейн с шезлонгом, и этого тридцатилетнего блондина в каске, очках и с линейкой, подающего ей шоколадку со словами «учиться, учиться, учиться», Алена фыркнула, и показала монитору средний палец. Быстро пролистав его анкету, интересы – природа, увлечения - книги, о себе – Габриэль (что за придурок?), она закрыла анкету инженера с голубем, и стала листать анкеты дальше. Снова сауна… Покататься ночью по городу…. Стоп! Внимание привлекла одна необычная анкета, причем с первого взгляда даже было непонятно, что в ней не так. Всмотревшись внимательней, она даже сглотнула от неожиданности. Вместо обычной фотографии в профиле было загружено видео, что технически сделать было совершенно невозможно. Как опытный пользователь этого сайта, это Алена знала совершенно точно, сайт принимал изображения только в формате JPG, то есть обычные фотоснимки, и то не больше определенного размера в мегабайтах. А здесь целое видео на аватарке… Но даже не это удивляло больше всего, а то, что оно изображало. А изображало оно ту самую рекламу с бассейном и шоколадкой, причем загорелый брюнет не отдавал ее красотке в купальнике, как это было в оригинале, там вообще не было красотки, а протягивал эту шоколадку как бы сюда, из монитора – на мол, возьми. Переливалась вода в голубом бассейне с пальмами вокруг, сверкали белые зубы брюнета, потом все закрывала шоколадка в блестящей фольге… Снова бассейн, шоколадка, брюнет… Изображение как будто затягивало, все вокруг расплывалось, оставалось только это видео, видео… Брюнет… Пальмы… Шоколадка… Бассейн… Все вокруг шло волнами, качалось, изображение притягивало… Бассейн…
Б-р-р-р-р! Резко встряхнув головой, Алена скинула с себя внезапный морок. С кухни все так же доносились бессвязные рычащие звуки, вперемешку с редкими всхлипами матери. С улицы за окном – животные выкрики сидящих на детской площадке с пивом и закуской местных выпивох. С добавлением сирены работающей где-то вдали автомобильной сигнализации, криков детей, собачьего лая и еще чего-то неуловимого, не осязаемого сознанием, но дающего понять, что живете вы в обычном спальном районе, в обычной старой многоэтажке, и что на улице – обычный июльский вечер пятницы. И неважно – Южное Бутово ли это, Капотня, или еще какой-нибудь район на окраине, в любом городе большой, и необъятной… Звуки за окном в таких местах всегда, приблизительно, одни и те же.
Поняв, что не спит, на всякий случай даже ущипнув себя за ногу – она где-то слышала, что это помогает в таких случаях, Алена вновь взглянула на экран. Улыбающийся брюнет все также протягивал шоколадку, сменяясь бассейном с голубой водой. Необычным было и название отправителя. Обычно мужские анкеты озаглавливались без особых изысков, как то – Иван, Андрей, Юрий… Встречались иногда такие перлы, как Andreich, Kolian… Был там даже некий Andromed – на фотографии запуганный шатен в сером деловом костюмчике, сидящий в углу кадра, исподлобья глядящий на фотографа, и подпирающий кулаком голову. В необычной же анкете было большими, непривычным шрифтом, бросающимися в глаза буквами написано «ZEPAR», но первая ассоциация возникала со словом гепард. Ей показалось даже, что буквы шрифта немного переливаются, но, наверное, всего лишь показалось. Рядом красненьким мигала надпись – «1 новое сообщение». Под именем отправителя горела зеленая табличка «на сайте».
Щелкнув на сообщение, Алена прочитала «Привет, Алена. Помогу с мечтой. Пиши».
Алена… На сайте Алена всегда называлась Катей, и никогда, и никому не писала настоящее имя. Глупости, конечно, но бывают же сглазы, порчи. Привороты, в конце концов. В детстве еще, в пионерском лагере, они с девчонками шутки ради, по книжке под названием «черная магия» ночью прочитали заклинание на вожатого из их отряда. Не то, чтобы он сделал им что-то плохое – был нормальный симпатичный парень, в меру строгий, в меру компанейский, всегда улыбался, и даже рассказывал им после отбоя страшные истории. На выходные к нему приезжала его девушка, худенькая и светловолосая, с которой они уходили гулять за территорию. Когда они шли по лагерю, он всегда нежно брал ее за руку, а она прижималась к нему плечом. Девчонок это страшно раздражало, и как-то ночью, вооружившись книгой, привезенной с собой кем-то из отряда, они нашли там одно из заклинаний на разлуку, насыпали земли возле двери в его комнату, и прочитали несколько раз на его имя. Совпадение, или нет, но блондинка после этого больше не появлялась, а Виктор (так звали вожатого) перестал улыбаться, осунулся, ходил небритым, и, так и не доработав до конца смены, уволился.
Перебрав в уме разные варианты, она решила, что это всего лишь просто шутит кто-то из бывших одноклассников, или сокурсников из колледжа. Тем не менее, она быстро набрала ответ:
- Привки))) Хочу, улыбаццо хочу быть как в твоей аватаре и просто хочу быть всегда таммм обиспечиш?)))
Не то, чтобы она не умела писать грамотно, в школе по русскому языку у нее была твердая «четверка», но считала грамотность лишней и не нужной умственной обузой. К тому же, как полагала Алена, такой интернет-жаргон делал ее образ ярче и остроумнее, выделял среди других, и добавлял загадочности к ее внешности.
Алена едва успела нажать кнопку «отправить сообщение», как тут же пришел ответ:
- ))) Обеспечу. Но тебе надо будет написать мне одну фразу, Алена. А в то же время я, ZEPAR, согласно ДОГОВОРА, предупреждаю тебя сейчас, что написав здесь эту фразу, ты: никогда не сможешь испытать чувство, которое часто называется по-разному, несет людям как горе, так и радость, как боль и страдание, так и счастье, со всеми последствиями, которые вытекают из того. Читай внимательно, Алена.
- Что за бредятина? – Алену передернуло. Часть текста была выделена жирным шрифтом, и тоже, казалось, переливалось, как и надпись «ZEPAR». Нет, в сети хватает, конечно, сумасшедших полудурков, и она знала это даже лучше, чем многие. Чего стоили только чуть ли не ежедневные просьбы одного озабоченного, который закидал ее страничку сообщениями с просьбами о золотом дожде за любые деньги, или другого романтического тупилы, который писал ей стихи, пока она не занесла его в черный список… Стихи… Когда-то давно, из далекого детства она помнила картинку – она лежит в маленькой кроватке, рядом лежат ее игрушки, по бокам поднимаются вверх деревянные стенки, а сверху, из-за них на нее смотрят совсем молодые мама, и папа. Папа смеется, и протягивает к ней руку со сложенными рожками пальцами, а мама улыбается, смотрит на то на нее, то на отца, и громко рассказывает стихотворение про бычка. Который качается, и вздыхает на ходу. Вот-вот доска кончается, теперь я упаду… Затем мама целует отца в щеку, и они исчезают, но на душе у Алены – спокойно, тепло и радостно, и хочется смеяться и смеяться…
За стеной на кухне отец, кажется, переходил к активной, последней фазе своих действий – она всегда начиналась у него к ближе ночи, и выражалась в воспитании, как он кричал, женщины, испортившей ему всю его жизнь. После такого воспитания мать, как правило, брала на работе отгулы, и отлеживалась дома, так как синяки на лице были слишком видны, и это, по словам администратора супермаркета, совсем не привлекало туда покупателей. Несколько раз соседи вызывали полицию, но это только усугубляло ситуацию, так как отца никогда не забирали – об этом всегда просила мать, а после их отъезда воспитание начиналось с новой силой и криками «вот до чего ты меня довела, с..ка»…. Раньше отец трогал и ее, Алену. Но, как раз в бытность встреч с депутатом местной Думы, Алена как-то рассказала ему, откуда у нее синяки на теле. Проблема решилась в тот же вечер – отца дождались несколько крепких молчаливых ребят возле подъезда, и отвели куда-то за гаражи. Через час он пришел домой совершенно трезвый, и молча лег спать. После этого он никогда, в каком бы состоянии ни был, не подходил к дочери, ограничиваясь теперь лишь воспитанием матери.
Перечитав сообщение еще раз, Алена быстро набрала:
- ))) М-м-м-м-м… дОвай))))) А че за фраза???
И снова ответное сообщение пришло в ту же секунду, когда она нажала кнопку «отправить». В сообщении было всего лишь четыре слова, написанных заглавным жирным шрифтом, и почему-то с точкой после каждого слова «Я. НЕ. ХОЧУ. ЛЮБИТЬ.» И ей опять показалось, что буквы переливаются, как будто некая спираль окаймляла каждую букву, двигаясь где вверх, где вниз.
О любви у Алены были весьма смутные представления… Она смотрела, конечно, фильмы, где красивые мужчины совершали множество разных подвигов для таких же красивых женщин, которых они любят, как говорят… Или наоборот – красивые же женщины умирали разными способами, не в силах вынести разлуки с любимым мужчиной… Это казалось ей такой чепухой и фантазией, что даже не хотелось об этом думать. Тем более, у Алены были примеры гораздо ближе. Когда мать отлеживалась дома, после очередной порции кулаков отца, и к ней заходила единственная ее подруга, тетя Марина из соседнего подъезда, рано состарившаяся одинокая женщина, прожившая одна всю жизнь, и так и не сумевшая завести семью, и ребенка, до Алены часто долетали обрывки их разговоров. Как часто рассказывала матери тетя Марина, она до сих пор любит какого-то Сергея, которого полюбила еще в школе, в десятом классе. Алена не совсем понимала, что с ним случилось, но в тетимарининых словах о нем часто мелькало слово «Афганистан» и «без вести», и что она, тетя Марина, до сих пор этого Сергея, тридцать пять лет уже оттуда ждет. Зачем? – всегда думала Алена. Она помнила со школьных уроков географии, что Афганистан – это страна, где горы и много пустыни. Если этот Сергей был путешественником, уехал туда, и не подает о себе вестей – то зачем было его ждать? Давно уже нашел себе другую, наверное, там, в Афганистане, и живет с ней в оазисе. Оазисы Алена видела по телевизору, знала, что находятся они в пустынях, и там были пальмы, бассейны, и фонтаны. Сама пожила бы в таком оазисе в Афганистане, думала всегда она, с презрением смотря на тетю Марину.
Или мать… Когда тетя Марина, печально смотря на очередной синяк матери, и, горестно качая при этом головой спрашивала, зачем она все это терпит? – та всегда отвечала ей, что любит отца все равно, и что он хороший, а то, что немного раздражительный – это просто у него давление, и он очень устает после работы.
Нет, любить Алена не хотела точно. И ее руки уверенно набрали текст: «Я. НЕ. ХОЧУ. ЛЮБИТЬ.» Вдруг окошко сообщения само свернулось, компьютер натужно пикнул, и на экране монитора вновь появилось сообщение от инженера-ботаника, кормящего на руке голубя. Причем голубь на его руке, казалось, был живой, трепыхал немного крыльями, и голова его двигалась вверх, и вниз. Ничему уже сегодня не удивляясь, она открыла сообщение. Начиналось оно так: «Остерегитесь, Алена, нельзя отказываться от того, чего не знаете…» Было написано что-то еще, кажется, дальше было слово «душа», но дальше она не читала. Закрыв окошко, она быстро добавила эту анкету в черный список, выругалась вполголоса: – опять Алена, что они там, сговорились все? Я – Катя, понятно, козлы?! – вновь развернула окно сообщения от Зепара, и щелкнула кнопку «отправить»…

Огромный бассейн с прозрачной голубой водой, несколько пустующих шезлонгов рядом, камера смотрит сверху, но вот приближается, чуть поворачивается, и смуглый красивый брюнет подает ей, Алене, лежащей на лежаке, и смеющейся в голубое небо ту самую дешевую шоколадку в блестящей упаковке. Она разворачивает ее, и, улыбаясь, откусывает коричневую дольку. А вокруг много зеленеющих пальм, и рядом виднеется белый двухэтажный особняк с красной черепичной крышей, а вдали – море, море… Насколько хватает взгляда. Как только это кончалось, все начиналось сначала… Бассейн с водой, до которого надо было сделать всего два шага, но сделать их было невозможно, каждый раз после укуса дольки этой опостылевшей уже, приторной шоколадки все начиналось заново. Брюнет с тошнотворной, ненавистной улыбкой, скорее манекен даже, так как он делал всего лишь одно движение, вновь давал ей шоколадку в блестящей обертке… А она могла только улыбаться, и счастливо смеяться в небо… С широко открытыми глазами. А вдали, насколько хватало взгляда, было море.

По серой дороге, с выцветшей травой по обочинам, петляющей в разные стороны, но уходящей вдаль, за горизонт, шли две фигуры. Сгущались сумерки, моросил небольшой дождь, и, наверное, поэтому на путниках были надеты длинные плащи с капюшонами. На одном – белый плащ, а на другом – черный. Если не производить лишних звуков, не шуметь, даже приостановить дыхание ненадолго, и прислушаться, то можно услышать короткий обрывок разговора, долгого, трудного разговора, который длится между ними, как думается, уже очень давно.
- У них всегда есть выбор, Габриэль… Мы всего лишь служим ЕМУ, как ты, так и я – убеждающее говорил один путник. – Ведь ты всегда их предупреждаешь, но они тебя никогда не слушают... Предупреждаю их и я, я не могу иначе, мы все подчиняемся ДОГОВОРУ….
- Он не всегда справедлив, и часто у них нет выбора – отвечает второй путник. - Как можно выбирать то, чего ты не знаешь, и никогда не мог узнать? Как слепой с рождения может выбрать свет, которого никогда не видел? Он выберет для себя привычное, ту темноту, которая с ним всегда, он в ней уверен и ему в ней хорошо, и удобно…
Налетает порыв ветра, поднимает клубы пыли, а когда пыль оседает, остается всего лишь петляющая серая дорога с двумя идущими силуэтами вдали. Белым, и черным. Но скоро и они – исчезают в сумерках.

P.S. Дело об исчезновении безработной Алены Геннадьевны Войковой, уроженки города Томска, 22 полных лет было закрыто за отсутствием состава преступления, как пропавшей без вести.