18. Мысли материальны!

Вот так номер! Влад мысленно присвистнул.

Машина стояла на краю обрыва, дно которого терялось в темноте. И как это он успел затормозить? Просто поразительно. Кругом – ни виднеющихся огней, ни человеческого жилья, ни вообще чего-либо.

Авто, судя по всему, проломилось на обрыв через кусты, которых он в задумчивости не заметил. Это что же, сюда хотела приехать Марина?

Вряд ли – судя по перепуганным глазам. И чего она тогда хотела? Влад оперся на капот, молясь, чтобы не вышла она сама, и не сбила его с мысли. Получается, она тоже сейчас не знала, чего хочет? Потому так и получилось – она ждала сюрприза, он тоже ждал, куда его занесет. Вот и занесло. Ну правильно, сам-то он ожидал, что она захочет какой-то экзотики. Как обычно. И его понесло в экзотику – на автомате.

А она, видимо, не контролировала – либо не хотела, либо контроль сломался. От испуга? Или после алкоголя? Парень замер, боясь спугнуть озарившую его мысль. Это что же получается – у него появился способ ослаблять контроль?

Остается только находить регулярно способ заставлять ее если не напиваться, то хотя бы выпивать. И сделать так, чтобы она не догадалась – или догадалась как можно позже. Хлопнула дверь.

- Влад? – голос дрожит, неуверенный. – Что случилось? Зачем мы сюда приехали?

Парень глубоко вздохнул, ощущая, как крепнет стремление успокоить ее. Нет, еще немного – надо бы начать приучать ее к мысли, что не все ее капризы должны исполняться немедленно.

- Да я случайно заехал сюда, - он улыбнулся, оборачиваясь к ней.

- Случайно?!

- Ну да, - он картинно развел руками. – Хотел, понимаешь, отвезти тебя куда-нибудь, - он задумался, стараясь не упустить скользкий хвостик мысли. – Ну, чтобы можно было развеяться. Ты же так устала от всех этих приготовлений к свадьбе! Столько хлопот.

Наглая ложь! Это он устал!

- И задумался, - продолжил парень, игнорируя внутренний голос. – Заехал вот сюда. Глянь, как красиво! – он сделал приглашающий жест рукой.

Внизу расстилалась непроглядная чернота. Будто озеро с чернилами расплескалось среди чернильной равнины.

- Мне страшно, - от ее хнычущего тона свело зубы. - Тут высоко!

- Брось! – попытался он успокоить ее, изо всех сил сопротивляясь мысленной удавке, захлестывающей шею. – Давай побудем вдвоем. Ведь я же с тобой!

Видимо, последнюю фразу он озвучил слишком поздно – или недостаточно убедительно. Возможно, Марина просто ощутила сопротивление – и утратила всегдашнюю беспечность. Так или иначе, дальше он перестал принадлежать себе.

От улыбки сводило скулы. От избытка телячьих нежностей хотелось плеваться. От ее соплей и рассказов, как она боится темноты, пустоты, как она устала, замерзла, и прочих нелепостей, хотелось заткнуть уши. Но нельзя – удавка спеленала по полной.

Дело закончилось ожидаемо – рестораном, каким-то клубом, и «незабываемой ночью». Как же он успел от них отвыкнуть, оказывается!

*** ***

Внезапно обнаруженное легкомыслие и странное чувство юмора Влада обескуражило Марину. Она привыкла думать, что хорошо знает этого человека. И на тебе! Эдакие сюрпризы после свадьбы.

А может, она просто не замечала? Не хотела замечать? Нашла идеал – и успокоилась. Трусливо закрыла глаза на все, что выбивалось из глянцевой благополучной картинки. Какой он на деле, ее Рыжик? Любящий, заботливый, щедрый. И странно легкомысленный, склонный иногда говорить непонятные вещи. Напившийся и напоивший ее на их собственной свадьбе.

Имела ли она на него хоть толику влияния? Да нет, это уже перебор. Если бы не имела – не было бы ни свадьбы, ни предшествующих нескольких месяцев счастья. Нет, она имеет для него значение – и немалое.

Возможно, это сказывается усталость? Постоянная работа, напряжение. Вот поедут они в свадебный круиз…

Море, пляжи, пальмы… Главное – чтобы Владик и там не начал чудить. Еще вздумает напиваться. Марину передернуло.

А потом она успокоилась, вспомнив, что все мужчины – дети. Вот появятся у него свои дети – остепенится. Да, дети сумеют скрепить их брак. Ведь у них так много общего! Да и семья они счастливая, несмотря ни на что. Нужно просто, чтобы у Влада был повод стать более ответственным.

*** ***

Новость оглушила.

Только вернулись из треклятого круиза. Море, пляжи, пальмы, коктейли. Не для него. Для Марины. Постоянные капризы, маскируемые картинным надуванием губок и закатыванием глазок. Вероятно, ей кажется, что вся эта манерная ерунда придает ей… Непонятно даже, чего. Как по нем, так глупости.

Решил – хоть на работе сумеет от нее отдохнуть. От ее непрерывного контроля. И вот – пожалуйста. Черта с два ведь она станет сама возиться со своим отпрыском, пока он на работе. Нет! Наверняка для него найдутся преинтересные занятия – посидеть с ребенком, накормить, сменить памперс – при последней мысли передернуло. Занять чем-то неугомонного младенца, пока Мариночка будет шастать по парикмахерским и маникюрам.

«Чтобы быть красивой, ну, это для тебя же, Владик».

Тьфу да и только! Вот у него забот только, чтоб она была красивой. Как по нем – сколько корову не тюнингуй – седло на нее, как на мерседес, не сядет.

Нет, вот хочется ей ребенка – в добрый путь. Разве он не понимает – у нее репродуктивный возраст заканчивается, ей надо родить. Но при чем здесь он?! И главное – сразу после круиза. Когда она успела?!

Хотя – вопрос глупый. Известно, когда. Во время одной из «незабываемых ночей». Влад бессмысленно таращился в монитор компьютера, не в силах сосредоточиться на работе. Работа, чтоб ее! А ведь хотел освоить как следует. Чтобы хоть какую-то уверенность иметь в завтрашнем дне. Хотя – какая, к чертям, уверенность? Если все это – и контора их нелепая, и карьера его еще более нелепая, - все построено на неуемной фантазии одной сумасшедшей бабенки?

Теперь и работа полетит в тартарары, и будущее. И мечты о мало-мальской свободе.

Влад вспомнил, как ночами ломал голову над ситуацией, в которой очутился. Ведь, если подумать, не так-то все скверно и сложилось – как думал он тогда: работа, деньги, возможность учиться (надо ж когда-то начинать!). Пусть сожительница и капризная, и деспотичная, но когда-никогда вырваться из-под присмотра можно. Особенно, если научиться как следует жонглировать словами. И ловить моменты, когда она ослабляет вожжи. Опять же – смешно, но Марина отчего-то безоговорочно ему доверяла. Да, по здравом размышлении он решил, что приспособиться вполне реально.

Он не учел лишь бескрайней фантазии и ненасытности своей теперь уже жены. Ей хотелось всего и сразу. Самое скверное – что это все и сразу шло за его счет.

Он тряхнул головой. Надо отвлечься! От того, что он сидит тут и размышляет о своей тяжкой доле, ничего не изменится. Надо пойти развеяться. Благо, есть где – хотя бы работу приличную эта курица ему устроила. В конце концов, директор он или не директор?! Имеет право не сидеть на месте, как приклеенный.

*** ***

Прогулка к дальним оранжереям освежила. Быстрая ходьба очистила немного голову. Парень уселся на берегу речушки, предусмотрительно укрывшись между пышными кустами. Опасение – а вдруг Марина со своего насеста в соседней конторе увидит, как он беспечно прогуливается, и вздумает составить ему компанию – оказалось сильнее здравого смысла.

И ведь понимает, что это паранойя чистейшей воды! Хотя – не исключено, что он потащился на прогулку оттого, что это ей так захотелось. От последней мысли кинуло в дрожь. Парень, высунувшись из-за кустов, испуганно огляделся. Нет, никого. Он перевел дыхание. Надо ж, как Марина запугала его!

Он откинулся на мягкую траву и уставился в необычайно синее небо. Нет, кого он обманывает. Кусочки, урывки жизни, что доставались ему – ничто по сравнению с тем, что отбирала у него Марина. И секундное сомнение – имеет ли он право поступить с ней так, как она поступает с ним – просто глупость.

Вспомнил на секунду прошлое – как безвылазно сидел месяцами в душной комнате, тощий задрот с искривленной осанкой. Один, только ругань родителей и заменяла ему живое общение. Может, и скверный – но это был его выбор. И тот крест он согласен был нести. Даже погибнуть под колесами дорогого авто в гололед – и то не счел бы настолько обидным. Или счел бы?

Нет, придираться к нынешней жизни – грех. Но вот стремиться ее улучшить – отчего бы и нет? И почему он не может использовать те же методы, что и его благоверная? Он высунулся из-за кустов и глянул в сторону смутно виднеющейся соседней конторы. Работает, его пчелка. Трудится, не покладая ядовитого жала. Хочет наработаться впрок, не иначе. Вот и славно, - он усмехнулся. Надо будет проверить одну мыслишку – нынче же вечером.