14. Мысли материальны!

Прорваться вечером к компьютеру не получилось: его плотно оккупировала Марина. Явилась она с работы уставшая, злая и издерганная, вызвав этим у Владислава приступ паники, который он едва сумел подавить.

Судя по усилиям, которые ему пришлось прикладывать, чтобы заставить свой голос звучать привычно заботливо, ей было не до него. На вопрос – что произошло, невнятно буркнула что-то об оброненной вчера ненароком фразе. Осторожное напоминание о том, что неплохо было бы съездить куда-нибудь, когда оба разгребутся с делами, вызывало вспышку раздражения.

На следующую неделю Марина с головой ушла в работу. А в том, что она именно, что работает, легко было убедиться, заглянув украдкой ей через плечо в монитор компьютера. Владислава сложившееся положение дел даже где-то радовало. И даже то, что теперь он лично покупал продукты и занимался готовкой – похоже, на периферии сознания Марина не забывала хотеть заботы о себе любимой – не могло испортить ему ощущение праздника свободы.

Свобода, конечно, была относительная – покупать и готовить ему приходилось то, что Марина считала «полезным» для себя. Но контроль, что ни говори, ослаб – пропустить втихую вечерком бутылку пива и пожарить самому себе любимых котлет ему никто не мешал.

Работа тоже пошла на лад – Влад раскопал на своей – заброшенной сейчас – квартире ноутбук, и теперь работал на нем. Удалось даже перехватить несколько шабашек. У него появились собственные деньги – в кои-то веки. Впрочем, тратить их слишком уж демонстративно он пока не решался – мало ли, что может выкинуть в очередной раз Марина. Да и не привык он иметь крупные суммы на расходы. Владислав обнаружил, что даже придумать не может, куда бы их потратить. Чего он сам для себя хочет? Парень не знал, и это вгоняло в некоторый ступор. Похоже, самому себе для жизни ему не так-то и много нужно. Фантазия, в отличие от Марининой, у него оказалась бедная.

Парень с горя уже решил было пригласить Мишку и еще нескольких приятелей в кабак, а может, и в сауну с девочками – надо ж попробовать в этой жизни хоть что-то слаще морковки! – когда возник отец с неожиданной просьбой.

И снова Влад поразился самому себе – наверное, даже осуществление пошлой мечты о девочках в сауне и кабаке не смогло бы принести ему такого удовлетворения, как осознание, что он может помочь собственному отцу. Наверное, впервые за несколько месяцев он по-настоящему ощутил себя взрослым, самостоятельным человеком. И это ощущение оказалось не сравнимо ни с чем, что он знал до этого.

*** ***

В другое время вид нервничающего отца, неуверенно просящего денег, вызвал бы у Владислава крайнее изумление. Он помнил отца, как крайне деспотичного и самоуверенного человека. Но помнил он его таким по прежней жизни. А что могло произойти с ним почти за год, который из памяти Владислава выпал полностью, сказать было сложно. Возможно, отца подкосило после внезапных перемен в сыне. Возможно, к этому приложил руку и сам Владислав – о чем теперь не помнил. Наконец, возможно, он всегда таким был – просто Влад, привыкший глядеть на него снизу вверх, этого не замечал.

Так или иначе, сейчас отец мялся перед ним, прося денег на новую машину. Особенно заметна была его нервозность при том, что Влад и не думал отказывать – после недавней презентации в фирме накопления значительно выросли, а вот желание что-то доказывать или показывать свою значимость родителю отсутствовало начисто.

- А что присмотрел-то? – парень по-доброму улыбнулся, радуясь в душе, как ребенок.

Отец неуверенно усмехнулся в ответ, слегка покраснел.

- Феррари, - признался он. – Красавица, какие формы!..

- Отличный вкус, - одобрил сын. – Ты прямо вовремя, у меня как раз премия на днях была. Поехали, заглянем в банк и – в салон, покажешь свою красотку, - он подмигнул.

*** ***

Оценить машину Владиславу не удалось. Хищные спортивные линии привлекали, конечно, взгляд, но красный цвет показался ему пошлым. Такая машина была бы хороша для какой-нибудь гламурной девицы. А не для мужика в возрасте. Впрочем – может, это он для матери старается?

Парень припомнил изменения, произошедшие с ней, и невольно улыбнулся. Да и отец подтянулся, выглядит молодцом. Любопытно было бы поглядеть, как они с мамой будут смотреться в этой машинке. Лихо и молодежно – это точно!

Надо бы как-нибудь посмотреть. Да и вообще, неплохо было бы к ним заглянуть. Все некогда. То работа, то Марина. Неизвестно, что больше утомляет. Сейчас вроде и Марина напрягает не так, как раньше, а времени как не хватало, так и не хватает.

Отец лихо подрулил, оканчивая тест-драйв по широкому полигону возле салона.

- Что-то у тебя вид невеселый, - заметил он, опуская стекло. – Может, у тебя какие планы были на эти деньги? Ты скажи, я пойму, - он виновато улыбнулся.

- Да брось! – парень махнул рукой. – Просто вспомнил, что давно у вас с мамой не был. Все некогда.

- Все в работе, - догадливо покивал отец.

- Как тебе машина-то? – Владислав перевел тему.

- Зверь! – искренне восхитился отец, вызвав улыбку сына – в этот момент он выглядел совсем, как в прежние времена.

- Да, все-таки хороша, чертовка, - согласился парень, похлопав по капоту.

Документы им оформили удивительно быстро. Парень только отмахнулся, когда отец заикнулся о возврате денег. Еще не хватало собственного отца в должниках числить! Тот попытался было упереться – но парень пресек разговор на корню.

Домой Влад отправился, договорившись о скорейшем визите к родителям. Ему очень хотелось надеяться, что очередная Маринина блажь не изменит его планов.

*** ***

Сложилось даже удачнее, чем он ожидал. Марина загорелась внезапным желанием провести выходной с подругами, отпраздновать «удачное завершение» какого-то аврала на работе. Так что к родителям он поехал, ощущая себя свободным от ее вечного надоедливого присмотра.

Машины во дворе он не заметил. Мимоходом удивился – обычно в хорошую погоду отец машину в гараж не загонял, чтобы была под рукой, если что. И старая машина исправно стояла у порога. Наверное, бережет новенькую для особых случаев, - парень улыбнулся, взбегая на высокое крыльцо.

Мать обрадовалась, увидев его. Она еще больше похорошела и помолодела с их последней встречи. Видать, не зря отец ее на красной феррари катает.

- Ну, как тебе обновка? – заговорщически улыбаясь, осведомился он, улучив момент.

- Какая обновка?

- Ну, машина. Понравилась? Отец уже катал?

- Да он меня уж который год на нашей развалюхе катает, - хмыкнула мать. – Не может чего поприличнее подобрать – не нужно, говорит, и нечего деньги зря тратить.

- А феррари, которую он на днях купил? – ляпнул изумленно Владислав, не сумевший удержать слова.

- Какая феррари?

Она не казалась удивленной. Скорее – просто вообще не поняла, о чем идет речь. Парень похолодел, уже предчувствуя, что услышит дальше.

- Что там у тебя за феррари? – шутливо обратилась мать к вернувшемуся с веранды отцу. – Ты что, машину купил, а мне не сказал ничего?

Владислав глянул на его моментально напрягшееся лицо – и с ужасом понял, что не ошибся. Тот стиснул зубы. Глянул на сына.

- Я… я не знал, - растерянно забормотал Влад. – Я не знал, что мама не знает…

- Уже знает, - мрачно отрубил отец.

- Что я знаю? – она растерянно переводила взгляд с мужа на сына.

- Да там, наверное, с оформлением возникли проблемы, - преувеличенно бодро попытался Владислав спасти ситуацию. – Мне еще показался странным тот пункт в договоре, помнишь? – обратился он к отцу, надеясь, что тот поймет намек.

- Не нужно, - тяжело уронил тот. - Не хотел тебе говорить, - обратился он к матери. – У меня есть другая женщина. – тон был пугающе-замороженный. – Влад, сынок, - он перевел взгляд на сына. – Ты прости, что я тебе не сказал. И что денег попросил. Это был ей подарок. Я верну, обещаю. Сразу, как смогу. Думал, что ничего не вскроется, но раз уж так получилось… оно, наверно, и к лучшему. Я не мальчик – вот так надвое рваться, - он, постояв, кивнул сам себе и вышел.

Мать медленно опустилась в кресло. Из широко раскрытых, ошарашенных глаз часто-часто закапали слезы.

- Мам, - Влад неуверенно подошел, боязливо коснулся плеча. Отдернул руку.

Она помотала головой. Парень растерянно топтался, не зная, что делать. Как же так? Он одной фразой ухитрился разрушить семью собственных родителей. В голове это укладывалось плохо.

По лестнице загрохотали шаги – чемодан отец собрал поразительно быстро. Он притормозил, проходя мимо жены и сына. Виновато глянул на Владислава. Мать подняла заплаканные глаза.

- Уходишь? – голос прозвучал хрипло.

Отец потерянно кивнул, поднял голову, твердо глянул прямо на нее. Кивнул увереннее.

- К ней? – снова кивок в ответ. – А я? – в ответ лишь пожал плечами. – Мы столько лет вместе прожили, - мать поднялась с места. – И теперь ты уходишь? А меня бросаешь?!

- Так будет всем лучше, - тихонько отозвался он.

- Лучше?! А мне тоже лучше будет?! – едва не взвизгнула она. – Я тебе столько лет отдала! Я все делала, чтобы ты был доволен! И что теперь?! Вот это! – она ладонями приподняла собственную грудь, - Я из-за тебя делала! Под нож легла! И ради чего?! На что мне все это теперь? Зачем я все эти штуки делала?!

- Найдешь применение, - в голосе отца проступило раздражение. – Молодого себе найдешь и будешь перед ним красоваться.

- Тварь! – завизжала мать. – Да как у тебя язык повернулся!..

Она кинулась с кулаками на отца. Чемодан с надсадным стуком свалился.

- Пошла вон! – заорал тот, выведенный из себя. – Не смей ко мне подходить! Ты достала!

Отец с отвращением отпихнул ее. Лицо пошло красными пятнами. Владислав успел забыть это ощущение – полнейшая растерянность и беспомощность, когда взрослые орут друг на друга, позабыв обо всем. И сейчас с изумлением обнаружил, что это по-прежнему приводит его в ужас, заставляет сжаться. Собственное бессилие казалось невыносимым. Почему он, взрослый человек, до сих пор не знает, как поступать в подобной ситуации? Наверное, потому, что так и не повзрослел по-настоящему. Родители самозабвенно орали друг на друга, сыпали оскорблениями и упреками. Слова били по ушам, отдавались в голове.

- Прекратите! – парень, сам того не ожидая, истерично заорал.

Родители примолкли, изумленно на него уставившись.

- Прекратите немедленно! Хватит! – он, не удержавшись, зажал уши руками и зажмурился.

- Влад, сыночек, - запричитала мать, кидаясь к нему. – Тише, сынок, все хорошо, - она принялась гладить его по плечам, совсем как в детстве, когда он пугался их ссор.

Отец покривился, глядя на эту картину. Поднял упавший чемодан и вышел.