13. Дар по наследству. Книга первая. Часть первая. Глава 13

Умывшись я спустилась в низ. Папа и какая-то женщина лет сорока сидели на диване и мирно беседовали. При моем приближении она встала и повернулась ко мне. Это была красивая цыганка с шикарной фигурой. Черные, кудрявые волосы обрамляли ее лицо, яркие одежды с множеством рюш и большие золотые серьги в ушах выдавали ее происхождение.
- Здравствуй, детка! Так вот какая ты выросла! Красавица! Я Сандра, как ты уже догадалась.
- Да, вам я благодарна за то, что дали возможность мне вырасти.
- Ах, детка, я только отсрочила неизбежное.
- Все равно спасибо.
Она взяла меня за левую руку и посмотрела на ладонь.
- Тебе уготована нелегкая судьба. Но есть шанс избежать смерти.
- Что? - Я может не расслышала? Мне не нужно умирать?
- Лишенные смысла деяния вновь и вновь желают совершать люди. - Когда она начала говорить ее глаза заволокло дымкой. - Отсюда-страсть, отсюда- грех, отсюда несчастье великое происходит. Поэтому всеми силами пусть знания добывает рожденная умереть. Познание смысла слов сначала, а затем познание смысла изречения. - Договорив Сандра рухнула на диван, папа только и успел подхватить ее, чтобы не ударилась головой о перила. Я же стояла в шоке от услышанного.
- Это еще не все. - Продолжила она, ее глаза были уже нормального цвета. - У тебя есть две дороги. Ты должна выбрать по какой пойти, точнее выбрать должно твое сердце. Ты можешь умереть, но можешь и жить. Только тогда твое сердце никогда не познает любви. Такова будет твоя плата за шанс жить дальше.
- Не бывать этому! - Отец соскочил с кресла и стал метаться по комнате.
- Ты должен уважать ее выбор! - Спорила с ним Сандра.
- Как можно ставить жизнь и любовь на тропу выбора? Я делал все, что только мог, чтобы дать ей хоть мизерный шанс жить! А ты сейчас говоришь, что я должен уважать ее выбор? Значит все мои старания напрасны?
- Да о чем вы вообще? - Не выдержав их перепалки я встала между ними.
- О твоей влюбленности! - Ответили мне с двух сторон.
- Да ни в кого я не влюблена!
- Вот, слышал, что твоя дочь говорит? А то распетушился уже!
- Я переживаю за нее, а не... Ай, ну вас! - Махнув на нас рукой он развернулся и зашагал на улицу. Мы же с Сандрой переглянулись и улыбнулись друг другу.
- Вот еще что. - Папа стоял в дверях. - Сейчас пять часов вечера, в семь мы должны уже выехать.
- Куда это? А как же остальные? - Спросила я.
- А остальные по дороге догонят! - Отец был непреклонен, поэтому спорить с ним было бесполезно.
- Дай хоть маму предупредить! - Сказав это я стала набирать дрожащими руками номер телефона, но пальцы не попадали на нужные цифры. Папа выхватил у меня его и стал набирать нужный номер сам. Оказывается, он все это время знал его.
- Алло? - Послышался мамин голос, от которого папа так резко сунул мне трубку, что я пошатнулась.
- Мам, привет, это я!
- Оллерис! Я чуть с ума не сошла! Где ты?
- Со мной все в порядке. Почему ты мне раньше не рассказывала о моем даре, ты ведь знала!
- Милая, я думала еще не время... Господи... Неужели началось?
- Да, и я оказалась к этому не готова. Не переживай, я с папой. Он меня в обиду не даст.
- С папой? - Спросила мама почти шепотом.
- Да, мам береги себя, я очень тебя люблю. Мы должны куда-то поехать, мне ничего не говорят.
- О, Господи... И ты береги себя, солнышко. Я тоже тебя люблю. Не дашь трубку папе?
Я протянула трубку отцу, а он стоял и выпученными глазами смотрел на меня. Дрожащими руками взял телефон и ушел в другую комнату. Сандра тоже смотрела на меня.
- Что? Меня он учить может, а с мамой поговорить сил не хватает?
- Они ни разу после вашего переезда не встречались и по телефону не
разговаривали. Ты хоть можешь себе представить каково это, любить кого-то и не иметь возможности показаться на глаза?
Мне так стыдно за свое поведение никогда не было! Как я сама не поняла всего этого?
Через пятнадцать минут он вышел из комнаты красный как помидор.
- Она сказала, что я дурак каких поискать надо! Наорала на меня! - Он явно был в шоке от услышанного. Он помнил милое, доброе и хрупкое создание. А сейчас на другом конце провода с ним разговаривала сильная, независимая и воспитывающая в гордом одиночестве свое дитя женщина. - Мы едем сначала в Портленд!
- Ура! - Я повисла у него на шее. Волшебный бальзам разлился по душе от предвкушения. Неужели мы снова будем семьей, как раньше?
- Думаешь она поймет меня?
- Конечно поймет! Вы ведь до сих пор так любите друг друга! - Вместо меня ответила Сандра.
- Тогда собирайтесь, я и так долго ждал. Не могу больше.
Через пол часа все сидели в папином BMW. За рулем сидел его помощник - Скотт (симпатичный блондин лет тридцати с тату волка на лысой голове). В Портленд мы должны были приехать ранним утром. Чем ближе мы подъезжали, тем больше во мне поднималась непонятная паника. Когда до города оставалось сто
миль, я начала жалеть, что не обладаю скоростью Дэна. Хотелось выпрыгнуть и бежать вперед машины. Горькое предчувствие беды не давало дышать.
- Скотт, чего ты плетешься? Давай гони!
- Я и так гоню, Джон!
Значит не я одна это чувствую.
Папа на полном ходу выпрыгнул из машины. Я закричала не понимая, что произошло, а в следующий миг я увидела большого черного волка, обгоняющего машину, в которой мы ехали. При свете луны его шерсть переливалась и блестела. Это был мой папа. Папа - оборотень.
Когда Скотт остановил машину около нашего дома, город сотрясал жуткий вой, а в глаза бросилась кровавая надпись на входной двери: "Мы все равно найдем тебя". Сердце разрывала на части мысль, что мамы больше нет. Не помня себя, я выскочила из машины, но Сандра со Скоттом не пускали меня в дом. Я все продолжала вырываться и кричать, пока совсем не осталось сил. От всех наших шумов в соседних домах загорелись окна, многие
выскочили на улицу, кто-то вызывал скорую, кто-то полицию. Казалось, что это страшный сон, осталось только открыть глаза и все закончится. Мне все-таки удалось вырваться от Сандры. Добежав до крыльца, я остановилась. Ноги подгибались и не хотели слушаться. Я боялась войти и увидеть... Не помня себя я все-таки переступила порог и медленно пошла по кровавым следам. Эти твари специально оставили кровавые знаки, указывающие дорогу. Мама лежала на полу в столовой. Все стены были перемазаны кровью, как будто ее швыряли от стены к стене. Папа сидел около нее уже в человеческом обличье и молчал.
Только слезы выдавали его боль. Бросившись к маме, я пыталась создать заклинание, пыталась делать искусственное дыхание, массажировать сердце... Но было поздно. Ее не стало.
Так они мне отомстили. Темные забрали самое дорогое, что у меня было. Мне было не жалко собственной жизни, только бы она жила! А теперь ее нет и все стало бессмысленным. Мне теперь незачем жить. И не для кого. Я кричала, плакала и снова кричала от злости на себя и весь мир. Мы не успели... Не смогли ее защитить.
Позже недалеко от дома Скотт обнаружил несколько тел оборотней, все были зверски убиты. Предвидя нападение, папа оставил своих людей с мамой для ее безопасности, но видимо Темных было слишком много.

Похороны прошли на второй день. Меня не допускали к полиции. Папа
разговаривал с ними сам. Не знаю, что он говорил, но без Сандры тут не обошлось. Если бы он сказал правду, нас всех упекли бы в клинику для душевно больных. Значит с каждым поработала Сандра, применяя гипноз или просто стирала память. Все было как во сне: слезы, крики, истерики. Папа постарел лет на двадцать. Чтобы поддержать его приехала вся стая, которую он собирал все эти годы. Но ни какая поддержка не могла заглушить его горе. Мне было жаль,
что родители так и не смогли встретиться. Меня отказывались куда-либо отпускать. Даже просто чтобы посидеть на крыльце своего дома, со мной выходило пять-шесть оборотней. Я даже оплакать свою маму в одиночестве не могла. Этот город никогда не видел столько волков.
Но у меня было еще одно незаконченное дело.
Я знала, что больше не вернусь в этот город. Окна моего дома больше никогда не будут гореть как прежде, там больше некому меня ждать. Но было место, с которым я не могла не попрощаться. То был старый маяк. Он находился на самом высоком берегу, откуда мы с мамой любили наблюдать за городом и холодными водами океана. Сейчас это место охраняло около дюжины папиных друзей. Мысли о самом родном для меня человеке не покидали ни на минуту.
Конечно был еще папа, но его не было рядом в самые трудные моменты моей жизни. Все мои подростковые слезы и проблемы мы переживали вместе с мамой. Даже в детстве, когда разобьешь колени, всегда бежишь к маме. Стоит ей подуть на ушибленное место и боль затихает. Такой магии нет больше ни у кого.
В этот город я не вернусь, он не нужен мне без нее. Больше меня здесь никто не ждет...
- А как же я? - Услышала я за спиной знакомый голос. Это был голос Дэна. Из-за прошедших событий я совсем забыла про него. Он стоял позади меня протянув ко мне руки, и я бросилась в его объятья. Как же мне не хватало его все это время! - Они заплатят за каждую твою слезинку, я обещаю.
- Почему тебя так долго не было? Ты так был мне нужен! Мне так плохо! Я скучала...
- Я тоже скучал, очень. - Он посмотрел мне в глаза и затем поцеловал. Теперь его губы были слегка прохладными, но это только придавало ему еще больше притягательности. У меня стали дрожать колени и с губ сорвался стон, невозможно было оторваться друг от друга для того, чтобы вздохнуть, но все-таки мне потребовался воздух.
- Куда ты пропал?
- Темные бросили меня за пределами города, думая, что мертв. Спасибо голову не оторвали. Хотя я думал, что смерть моя пришла.
- Ты так быстро исцелился?
- Да, только ограбил ближайшую больницу до которой смог доползти.
- И что ты украл у них?
- Кровь... Человеческую.
Больше я не стала ничего спрашивать. Мне не важно было что он пил, главное живой. Обнявшись мы стояли на самом верху маяка, пока у меня не начали стучать зубы от холода.
- Ты замерзла, пойдем домой?
- Я не могу туда пойти.
- Тогда не домой, только пойдем. Я не люблю сосульки.
Осознавание того, что я ему не безразлична согревало душу, но не тело. Он уже тогда любил меня, сам того не зная. А я уже знала. Те, кому все равно так не целуют - страстно, горячо и со всей любовью в сердце, пусть даже оно не бьется.
Вечернее солнце ушло в воды Атлантического океана, а в моей истории началась новая глава.
Конец первой части.