12. Мысли материальны!

- А вы сами-то веруете? – не удержался от вопроса Владислав.

Врач растерялся.

- А… почему вы спросили? – осведомился он настороженно.

- Ну, вот вы говорите: чудо, чудо. Раз говорите так – значит, верите в чудеса?

- Какая разница, во что я верю, - нахмурился врач. – Для меня главное – чтобы пациент встал на ноги.

- Вы простите, что я так настырно выспрашиваю, - повинился парень, поняв, что врач замкнулся.

Видимо, нет у него таланта – выспрашивать людей, не вызывая подозрений. Вон, хмурится, говорить не хочет, и уже бог весть о чем думает. Хоть он, Владислав, ничего такого вроде и не спрашивал. Хотя – он даже и не знает, что значит – «такого».

- Я что-то не так сказал, может быть? – решил парень пойти напролом. – Вы простите, если я вас чем-то обидел.

- Я просто не могу понять, чего вы хотите, - вздохнул врач. – Вы недовольны лечением? Послушайте, такие пациенты, как вы… ну, в смысле, в таком состоянии, в каком вы к нам тогда поступили…

- Отправляются прямиком в морг. Не слишком задерживаясь в реанимации, - отмахнулся Владислав. – Это я знаю. Вы же сами так и говорили. Мама рассказывала. Я просто посоветоваться хотел, - спохватился он, заметив, как мрачнеет на глазах врач. – Я же ничего не помню. Не только аварию. И как в больнице был, и какое-то время после. Это нормально?

Парень и сам ощущал, что вопрос прозвучал по-идиотски, но ничего лучшего придумать не сумел.

- Молодой человек, - врач примолк на пару секунд, раздумывая. – Когда человек находится на грани жизни и смерти – судить о том, что считать нормой, крайне тяжело. Вам повезло, что вы вообще пережили ту аварию. Тем более – встали после нее на ноги. На это никто не рассчитывал. Мы практически потеряли надежду, что вы выйдете из комы…

- И даже хотели отключать от аппаратов, - ввернул Владислав.

- Мы сделали все, что было в наших силах, - резко отозвался врач.

- Послушайте, я ведь не предъявляю вам никаких претензий, - взмолился парень. – Вы меня вытащили с того света, и я вам за это благодарен! Правда. Я просто пытаюсь понять, что со мной после той аварии произошло. Все так закрутилось, знаете, и все как в тумане, когда пытаюсь вспомнить, будто натыкаюсь на стенку, - заторопился он.

- Я бы на вашем месте просто радовался тому, что остался жив, - хмуро заметил врач. – Раз уж вы так хотите – да, нормальны такие провалы в памяти. Скажите спасибо, что ходить и говорить самостоятельно не разучились! Простите, у меня пациенты, и им сейчас моя помощь важнее, чем вам, - он, развернувшись, пошел прочь.

Влад потер лоб. Хотел было догнать врача, чтобы попытаться объяснить, что как раз в своей способности говорить и ходить самостоятельно он и сомневается. Но разве станет тот его слушать? Наверное, решил, что вставший на ноги бывший пациент решил накатать куда-то жалобу. Ну да, сам Владислав на его месте так же решил бы.

А еще… возможно, ему показалось, но врачу явно неприятно было вспоминать именно о нем. Наверное, Владислав ему всю картину мира перевернул своим чудесным исцелением. Он, хоть и не врач, но прекрасно понял из пояснений доктора, что с таким травмами, как были у него, не выживают. Да тот неоднократно прямым текстом это ему и повторил.

И что он рассчитывал нового здесь узнать?

*** ***

Батюшка оказался совсем не похожим на то, каким представлял его Владислав. С окладистой бородой, степенный, рассудительный, с неторопливым баском, но совсем молодой – лет на шесть-семь моложе самого Владислава. Удивительно, но этот почти мальчишка ухитрялся с первых слов расположить к себе, вызвать безоговорочное доверие.

- Удивительную вы профессию выбрали, батюшка, - не сдержался парень.

Вам бы в торговые менеджера идти, - едва не прибавил он, но вовремя прикусил язык.

- Служение – это не профессия, это призвание, - мягко, но в то же время строго и внушительно поправил батюшка.

Помолчали, идя рядом. Владислав неожиданно для самого себя заробел перед этим человеком, показавшимся ему необычайно загадочным. Что должно оказаться за плечами совсем молодого парня, чтобы толкнуть его на путь богослужителя?

- Я помню вашу мать, - прервал священник его размышления. – Да, каждый день приходила. И молилась, молилась. Один раз в обморок упала от голода – забывала поесть вовремя. Тревожилась она сильно, - он внимательно взглянул на Владислава.

- Ну да, это моя вина, - покаялся тот. – Меня машина сбила… сам, дурак, виноват.

- Господь посылает нам испытания по разумению своему. Для нашего же блага. Даже если мы этого и не видим.

- Понимаю, - парень старательно скроил постную физиономию.

Поп поморщился.

- Она все молилась о выздоровлении. Знаете, -помолчав, прибавил он. – Я много видел людей, молившихся об исцелении. Но редко встречаются люди, которые молят бога с таким жаром, с таким стремлением. Она все готова была отдать за ваше выздоровление.

- И не зря, видно, молилась, - парень попытался скрыть замешательство. – Вон, и врач сказал – мол, разве что божьей помощью и можно объяснить мое чудесное исцеление. Я вот думаю – может, свечку поставить? Или еще чего, - он окончательно стушевался.

- Это по желанию. Если есть в душе потребность. А если нет – то лучше не надо.

- Вы насквозь все видите? – проворчал Владислав. – Я как под рентгеном. А может…

Он осекся. Что может? Может, этот поп, как под рентгеном, увидит, что с ним происходит? И зачем ему это? Хотя – он ведь за этим и пришел сюда.

- Я вижу, вас что-то гложет, - проговорил священник.

- Жениться собираюсь, батюшка, - сообщил Владислав. – Гложут сомнения. Правильно ли поступаю?

- Это как так?

- А вот. Жили во грехе несколько месяцев. А тут я предложение сделал.

- Это правильно. Надо жениться. Не дело в грехе жить. Хоть сейчас и многие так живут…

Нет, не под рентгеном, - сделал парень вывод. Не видит. Видел бы, что происходит на самом деле – может, посоветовал бы чего поумнее. А он – просто выдал закономерный догмат. Как хороший магнитофон.

- Скажите, батюшка, а человека приворожить можно? – осведомился он ни к селу, ни к городу.

- Зачем это вам? – тот слегка удивился.

- Это не мне, - открестился Владислав. – То есть – мне, но как бы наоборот. В смысле – а можно в церкви приворот снять? Если приворожил кто?

- А вы думаете, вас кто-то приворожил? – батюшка пристально взглянул.

- Ну… есть такое подозрение, - сознался парень.

- Может быть, вам стоит исповедоваться?

Владислав глянул во внимательные, сочувственные глаза попа и понял, что ничего здесь не найдет. Поп этот – и есть самый настоящий торговый менеджер. Разве что сам об этом не подозревает. Втерся незаметно в доверие, скроил всепонимающую мину, произнес несколько общих реплик. Наверное, для людей, нуждающихся в поддержке, этого бывает достаточно.

- Наверное, стоит, - парень вздохнул. – Но не сегодня. Я обязательно приду, как надумаю.

- Приходите. Храм всегда открыт для тех, кто нуждается в утешении.

Надо же, и задержать не попытался, - с легким раздражением отметил парень, быстро шагая по дорожке прочь. И это правильно – не может батюшка вести себя, как навязчивый торгаш. Не по сану. Не солидно будет.

А чего, собственно, он хотел? Чтобы тот прочитал его мысли и мгновенно явил чудо? Так чудес не бывает. Ну, по крайней мере, никто не обязан демонстрировать их ему, просто потому что ему так захотелось.

Вот матери его чудо явилось во плоти. Потому что она, как сказал поп, настойчиво молилась. Видимо, можно-таки достучаться до небес. Видать, они ей сразу все чудеса в одном флаконе организовали. И еще одной страждущей заодно – чего чудеса-то почем зря разбазаривать. А вот он никогда ни о чем не молился. Ему и кукиш с маслом. Сиди, изображай из себя чудо господне и не рыпайся.

Подумать только – услышь он подобное от кого другого чуть раньше – точно счел бы это бредом сумасшедшего.

*** ***

- Виктор Алексеевич, скажите, вы довольны тем, как я работаю? – без обиняков начал Владислав.

- Хочешь поговорить о повышении? – лучезарно улыбнулся шеф. – Не рановато ли?

«Спасибо за подсказку» - шеф прямо как чувствовал, что стоит предостеречь подчиненного от того, чтобы ударить в грязь лицом.

- Да как-то даже не думал об этом, - рассмеялся парень. – Я и сам думаю, что рановато. Нет, я правда порой думаю – оправдываю ли я ваше доверие на своем месте?

Шеф молчал – видимо, лимит подсказок на сегодня вышел.

- Я вот работаю, и с каждым днем понимаю – сколько же я еще не знаю.

- Так ты чего, на понижение напрашиваешься? – поразился шеф.

- Нет-нет, что вы, - спешно открестился Владислав. – Как вам сказать, - парень стушевался, раздумывая, как выбраться из затруднительного положения. – Понимаете, я просто решил узнать, всем ли вы довольны в моей работе, есть ли какие-нибудь пожелания. Для профилактики, так сказать.

- Ну-ну, - хмыкнул шеф. – Ты, главное, внимания побольше работе уделяй, и все у тебя будет хоккей. Понял?

Владислав спешно кивнул и ретировался. «Вернулся к работе».

Чуть не лажанулся! Хотя – какой реакции он ждал от шефа на свой дикий вопрос? Тот еще проявил поразительное терпение и хладнокровие.

А ведь с понижением – это мысль, - подумалось вдруг ему. Интересно, насколько его должны понизить в должности и зарплате, чтобы Марина выпустила его из своих хищных коготков? А то ведь вцепилась мертвой хваткой и держит. На коротком поводке. Не допуская даже мелкого неповиновения.

Последняя мысль породила идею, которую он решил проверить в ближайшее время.

*** ***

- Ты уже вернулся, родной! – из кухни выглянула Марина. – Вовремя! Я как раз приготовила ужин.

- А что у нас на ужин?

Он, зайдя в кухню, игриво обнял ее за талию и чмокнул в шейку.

- А на ужин у нас, - она звонко рассмеялась. – На ужин у нас салат с рыбными тефтельками на пару. Все, как ты любишь! А после ужина – десерт, - она пошло ему подмигнула.

Ну, вот он, момент истины. Поехали.

«Я предпочел бы жареный бифштекс, пигалица. И без десерта! Без твоего десерта.»

- Лапушка моя, обожаю, как ты готовишь!

Понятно. Прямое противодействие и выход из-под контроля не прокатит. Одно хорошо – она вроде бы пока не догадывается. Еще бы – если он даже не попытался рыпнуться. По крайней мере, не проявил этого явно.